Виктор Смоктий - Ядерный рэп, или Сақтан поездың

Когда мы с Грушевиным подошли к дверям нашей учебной аудитории, то увидели человек десять, окруживших высокого богатырского вида старлея.

– Вот он, – сказал кто-то, и я оказался перед офицером-«покупателем». Это был не первый случай переманивания из нашей ШМС в местные службы, но наши ребята шли на это неохотно, опасаясь стариковского гнета, от которого в ШМС были защищены, поэтому капитан, приглашая меня, постарался придать этому моменту некоторую торжественность.

– Вы любите радио? – спросил он меня, как в фильме «Старшая сестра» спрашивает актриса Доронина – «Вы любите театр?».

– Я без ума от него, – ответил я, не удержавшись, так же фальшиво.

– А вы хотели бы работать на метеостанции?

– Да он радиолокационный факультет закончил, – вступились за меня оскорбленные никчемностью предложения товарищи.

– Вы, наверное, представляете себе метеостанцию по старинке, как деревянную будочку с термометром, а наша метеостанция – это подразделение, вооруженное современнейшим оборудованием. Хотели бы вы стать командиром радиолокационной станции? – старлей одним махом разметал ряды моих защитников.

Я посмотрел на своих техникумовских и боевых друзей, и мне показалось, что между нами уже пробежала какая-то отделяющая нас трещинка. Я уже почувствовал себя отдельно от них:

– Согласен, – сказал решительно я, – заявление надо писать?

– Нет, просто назовите свою фамилию.

– Смоктий, рядовой, 3-я рота

– Это я знаю, – небрежно бросил старлей.

– Вить, скажи и за меня, – прошептал Боря Грушевин.

– Товарищ старший лейтенант, а вам не нужен еще один специалист того же профиля, выпускник техникума? – спросил я уже почти панибратски.

– Посмотрим, – уже вполне обыденно сказал капитан. – Фамилия?

– Рядовой Грушевин, – рявкнул Боря, как будто он стоял в строю лейб-гусар, а перед ним был Император Павел.

Старший лейтенант удивленно повел бровью, но, как оказалось потом, подобные аттракционы он любил.

– Зря ты за Грушевина хлопотал, – сказал мне вечером парень, который учился с ним в одной группе.

– А что, большое говно?

– Сам посмотришь, – не стал он вдаваться в подробности.

Настроение от того, что я, выручая товарища, свалял дурака, было скверное, но вдруг мне в голову пришла мысль, что я все равно сделал ход в правильном направлении, ведь не зря же мне вдогонку послан такой, как Боря Грушевин. В природе должно сохраняться равновесие везения и невезения.

Новости дня:

1967.03.02 Проходит 9-я церемония вручения «Грэмми». Запись года: Фрэнк Синатра (Frank Sinatra) – «Strangers in the Night» из альбома «Sinatra, a Man and His Music». В числе номинантов были Джон Леннон и Пол Маккартни с песней «Michelle».

1967.03.06 Светлана Аллилуева, дочь Сталина, обратилась в американское посольство в Дели с просьбой предоставить ей политическое убежище.

На следующий день за мной явился каптёрщик третьей команды инженерной группы испытательного полигона Полыгалов, бойкий разговорчивый малый с ухватками современного менеджера. Он моментально выправил аттестат, сказал, что я имею право взять с собой (это был последний шанс спасти отцовское пальто, но я предательски даже не вспомнил про него), и я вышел из казармы ШМС свободным человеком. Я это почувствовал по взглядам, которыми меня провожали земляки.

Проходя мимо солдатского кафе, я угостил Полыгалова чаем с пирожным и затарился двумя пачками сигарет «Стюардесса». Все это время Полыгалов рассказывал мне о том, что такое метеотделение. «Третья команда, а не рота, – уточнил он, – это главное подразделение испытательного полигона, многие солдаты которого работают (меня очень порадовало это слово) в исследовательском центре за пределами военного городка, поэтому у них двойное подчинение – в казарме одни офицеры – старлеи и капитаны, а на работе другие – майоры и полковники. У многих солдат допуск такого уровня, что и не всякий офицер из третьей команды туда попадет».

Казарма третьей команды размещалась в двухэтажном насыпном бараке, но он был более обжитой и уютный, чем кирпичные блоки ШМС, забитые внутри под завязку двухэтажными железными кроватями, застеленными так, как будто на них никто никогда и не ложился. Здесь кровати были похуже, некоторые заметно продавленные, застеленные аккуратно, но без армейского психоза. Оказывается, во время подготовки к взрыву, «работе», как здесь говорят, состав команды сильно меняется, увеличивается или уменьшается за счет командируемых в степь, поэтому количество коек не совпадает с личным составом. В углу казармы был оборудован уголок культуриста с разными самодельными снарядами, изготовленными из свинцовых кирпичей и блинов разных размеров, которые насаживались на гриф тяжелоатлетической штанги. Над всем этим висел плакат, посвященный 20-летию Победы над немецко-фашистскими войсками. Полыгалов приподнял край плаката, и под ним я увидел вырезанные страницы из журнала американских культуристов «Muscle builder», обложки польских, венгерских, югославских журналов со звездами бодибилдинга – «Белым бомбардировщиком» Дэйвом Дрейпером, Гарольдом Пулом, симпатягой Дэном Ларри, «Звездой звезд» Фрэнком Зейном и еще десятком улыбающихся крепышей.

И таких же крепышей я увидел в каптерке старшины Ширкунова, но не на плакатиках, а вживую: все «старики», а их там было человек шесть, еле помещались в не тесном в общем-то помещении из-за своих бицепсов, трицепсов и дельтовидных мышц, отчего казалось, что именно здесь находится международный Центр здорового тела. Это были заслуженные матерые старики 44 и даже 43 года рождения, переслуживавшие уже почти по полгода.

– Вот, привел радиста на метео, – представил меня Полыгалов.

– Откуда будешь? – приветливо спросил меня старшина.

– Из-под Москвы, город Фрязино.

– Вить, в твое отделение бойца привели, – показал на меня старшина вошедшему сержанту, высокому атлету, похожему на Олега Даля. – Вот твой командир, сержант Виктор Собчук, – представил его мне старшина. – Знаешь, он откуда? Фрязино, где-то под Москвой.

– Елки-палки, – изумился мой новый командир, – а я из Щелково.

Тут я чуть не упал.

– Земляки, что ли? – спросил Ширкунов.

– Ближе не бывает, – подтвердил Собчук, – пять километров.

– Наш военкомат в Щелково, я оттуда и призывался, – радостно сказал я, доставая сигареты и протягивая моим новым собратьям по ядерному оружию.

Все посмотрели на старшину. Он вначале замялся:

– Вообще-то в каптерке не положено курить. А, – решился он, увидев мою растерянность, – давай за знакомство, но потом здесь ни-ни, – показал он на пачку.

Все взяли по сигарете, закурили.

– Хе, – продолжал удивляться Собчук, – хрен знает куда уехать, чтоб земляка из Фрязино в отделение получить.