Наталья Маренина - Козявка. Часть 3

– Ты думаешь, это опять мой воображаемый друг? – спросила Козявка.

– Ммм, скорее нет, чем да. Но…

– Ты кого тут психом назвала? Вот я тебе щас! – Козявка выдернула руку из руки Ксюхи и начала колотить кулачками по Ксюхиной попе.

– Успокойся, истеричка ты моя. Что за собака-то?

– Та, голодяйка возле мусорки. Пойдём вернёмся, а? Ну пожалуйста!

– Только для успокоения твоей совести.

Они вернулись, и на удивление Козявки, увидели всё ту же картину. Только собака уже лежала среди мусора, опустив голову на лапы. Девочка стояла и смотрела, приоткрыв рот.

– Да что с тобой, мелкая? Ты меня пугаешь. Тебе его жалко? Ну, тут ничего не поделаешь, это жизнь, естественный отбор. Кого-то в сумках на дискотеку таскают и кормят отборной говядиной, а у кого-то вот такая судьба.

– Глупыха, это тут не причём. Помнишь, я видела кошку тогда? Теперь эту собаку видела…. Мне нужно кое-что проверить. Пойдём в магазин, купи сосиску.

– Какую ещё сосиску? Собаке что ли? Я воспиталка в детдоме, я не прокормлю всех бездомных собак сосисками.

– Купи. Одну. Сосиску.

– Благородная ты наша. Пошли, магазин там, – Ксюха ткнула пальцем в сторону соседнего дома, а другой рукой уже потащила Козявку за капюшон. Как только реальная собака скрылась из виду Козявки, появилась воображаемая и последовала за ними. Стоило Ксюхе расплатиться за сосиску, а ухмыляющейся и недовольной продавщице эту сосиску положить на прилавок, Козявка схватила несчастный мясной продукт и пулей полетела обратно к мусорке.

– Голодом что ли их морите, Ксения Львовна?

– Не ваше дело, – огрызнулась Ксюха и для пущей убедительности выпучила глаза на продавщицу.

Собака, словно на последнем издыхании, покусала сосиску и явно не без труда съела.

– Кажется, я слишком тупая и уже поздно.

– Ты о чём?

– Посмотри, – Козявка погладила собаку по голове, – она от голода умирает, похоже.

Ксюха уставилась испуганными глазами на девочку:

– Так нафига сосиску-то тогда! Вот блин! Мы обе тупые, похоже. Я не сообразила, что она умирает, а ты её сосисками пичкаешь.

– Бери её на руки! – скомандовала Козявка.

– Зачем? Давай сразу на этот раз цель выкладывай, а то как с сосиской выйдет. Её сосиска добьёт только. Ей бы молочка сейчас, или яйцо сырое.

– К Михалычу понесём, он же врач, что-нибудь сделает. Только бы сегодня не его смена была, и не дежурство.

– Ху из Михалыч?

– Не матерись при детях. Это друг мой. Ну или неофициальный папа. С кошкой его, короче, играю. Давай, бери её на руки.

– Сумку мою тогда неси.

Ксюха не без труда взяла собаку на руки и крехтя понесла в сторону дома Михалыча.

Михалыч, к своему ужасу и радости Козявки, оказался дома. Он явно не ожидал увидеть на своём пороге взмыленную растрёпанную девушку с грязной, лысеющей собакой на руках.

– Это что такое? – мягко выражаясь, удивлённо спросил он.

– Михалыч, выручай, собака умирает, сделай что-нибудь, – запыхавшись, ввалилась в квартиру Козявка. – Ты же пилюлькин, тебе какая разница, человека или собаку спасать.

– Вообще-то большая разница. Что с собакой-то? – пропуская в коридор и подхватывая собаку с рук девушки, спросил Михалыч.

– С голода помирает, уже есть отказывается.

– Понял. Я отнесу её пока в ванную, тёплой водой её полей, Козявка, ягодицу ей с мылом помой, и сами руки помойте! – уже из другой комнаты кричал Михалыч и шуршал своими сумками с лекарствами.

Спустя полчаса в гостиной на диване сидели Ксюха и Козявка, а на полу, возле собаки на разложенной поверх ковра старой простыне сидел Михалыч и кормил собаку молоком через большой шприц без иглы. Собака после укола приободрилась, взгляд стал более ясный.

– Кстати, Михаил Борисович, – представился мужчина, освободив руку и протянув её Ксюхе.

– Ксения Львовна, воспитательница Козявки. Очень приятно.

– Сомневаюсь.

– М? – будто не расслышала Ксюха.

– Сомневаюсь, что быть её воспитательницей очень приятно, – засмеялся Михалыч. Ксюха шутку оценила, что выразилось в её заливистом смехе. Козявка закатила глаза, но мысленно порадовалась, что Михалыч смог рассмешить Ксюху. «Через месяц свадьбу сыграем», – подумала Козявка и с ухмылкой посмотрела на Ксюху.

– Пока ты такой довольный, да ещё и при свидетелях, при которых ты не сможешь отказаться, торжественно назначаю тебя опекуном этой собаки. С Ватой я договорюсь, она не будет против Голодяя.

Михалыч явно не ожидал такой подставы, но девочка была права, при Ксюхе он не смог сказать ничего против, как и не смог бы выгнать собаку на улицу.

– Ты уже и имя ему дала, шустрая. Тогда будешь сама приходить и кормить их обоих. Я поставлю корм пониже, чтоб ты дотягивалась.

– Кстати, как там наша хлопчатобумажная в памперсах? – безадресно спросила Козявка, заглядывая под тумбочку, где сидела ошарашенная и шокированная Вата в тряпочных трусиках. – Операция прошла успешно?

– Да, ветеринар сказал, что теперь всё будет хорошо, швы снимем, и будет как новая.

– А что с кошечкой? – заботливо спросила Ксюха.

– Представляете, Ксения Львовна, хандрил кошак, я как-то не беспокоился, симптомов особо нет, а Козявка как гаркнет на меня, мол, неси на обследование и всё тут. Я отнёс, а у неё опухоль нашли, вот, удалили, теперь Дуся бодренькая, уже «носится», можно сказать. Если б не Козявка, остался бы без кошки, балбес. Ещё врач, называется.

– Та-а-к. Козявка, ничего не хочешь рассказать? – Ксюха встала с дивана и упёрла руки в боки.

– А я что? Я ничего. Не виноватая я, он сам пришёл, на лыжах.

– Давай, колись. Что происходит? Собака, кошка. Кого ещё ты намерена спасать?

– Товарищи присяжные заседатели, дело было так. Помнишь, Ксюха, мешок упал? Я кошку-то видела, помнишь? Так вот это Вата была. Она в это время вялая какая-то была, я попросила Михалыча к настоящему доктору отвезти. Дальше сама знаешь. Потом, когда мы сегодня с тобой гуляли, я видела эту собаку. Дальше тоже сама знаешь.

– Так тебя что, преследуют призраки животных, которые умирают? – выпучила глаза Ксюха.

– Вот ты когда так это сказала, зазвучало как-то по-идиотски, и я сразу себя психом почувствовала, – Козявка скорчила рожу, как будто во рту оказался кусочек лимона.

– Вот к психологу и пойдём, раз психом себя почувствовала, – Ксения Львовна села на диван поближе к Козявке. – Михаил Борисович, может быть, вы посмотрите её?

– Ты ещё издеваться вздумала!? – завопила Козявка и замахала руками, как утёнок, который учится плавать.

– Ты чего кричишь? Точно псих, – наигранно вздохнула Ксюха.

Но шутка оказалась не шуткой – к психологу они всё-таки пошли. Не то, чтобы Ксюха не верила, не доверяла, но она боялась за девочку и решила пообщаться со знающими людьми.