Юрий Пашанин - Тараканы в голове. Истории в стихах

Вышла бабка с огорода,
Навалилась на плетень:
«За свою всю жизню сроду
Не брала я бюллетень.

Вот уж кожа свисла с тела
И к спине прилип живот.
Мож, чего уже болело
Иль случится что вот-вот?»

Тело начисто помыла.
Особливо стыд и срам
Тёрла тёркой, что есть силы,
И пошла по докторам.

Все врачи смотрели дружно —
Кто-то в зад, а кто в перёд.
Что же этой бабке нужно,
Так никто не разберёт.

Доктора глядят сурово:
«Извини, конечно, мать,
Ты во всех местах здорова,
На тебе ещё пахать.

Мы тебя не понимаем.
Здоровее всех ты всё ж.
Ведь слепая и хромая
Стала нынче молодёжь.

Ты же выглядишь прилично,
Хоть и ходишь будто тень.
И зачем тебе больничный,
Непонятно, бюллетень?»

«Я больная в самом деле.
Ты получше поищи.
Ну, должны же быть на теле
Хоть какие-то прыщи.

Пять годов назад в подмышке
Что-то ёкнуло слегка.
Посмотрели б в умной книжке,
Может, то болезнь кака?

А ещё хочу признаться,
Не в запрошлом ли году
Раз, наверное, пятнадцать
Что-то ныло в переду.

Написали бы, сыночки,
Хоть какой листочек мне.
Ну, одну хотя бы ночку
Посидеть на бюллетне».

Медицина разглядела
Два диагноза всерьёз —
Что-то там про это дело
И рассеянный склероз.

Из больницы без оглядки
С бюллетенем «на ночь хоть»
Бабка вновь пошла на грядки
И мотыжить, и полоть.

Полив ли идёт в огороде,
Готовить пора ли обед,
Хожу за водой я в колодец —
Другого источника нет.

В нём цепь как певучая скрипка
Скрипит, поднимая ведро.
Кручу вороток я не шибко,
К венцам прижимая бедро.

Я слышу прелестные звуки.
Мне только одно не понять —
Ведро не даётся мне в руки
И вниз улетает опять.

Ведро, милосердное, где ты?
Тебя поднимаю я вновь.
Работа несложная эта,
Но в теле не та уже кровь.

Немалая пенсия вроде,
Романсы печаль не поют,
Я в думах о водопроводе.
Душа моя просит уют.

Скрипучая песня допета.
Мне чувства теперь не унять.
Играют в душе менуэты —
Ведро удалось мне поднять.

Не идут в хозяйстве Ваньки
Деревенские дела —
Нет зерна, пустые банки,
На заборе удила,

Там, где быть должна корова,
Перекошенная дверь,
А у дома пень здоровый
Лишь один торчит теперь.

Но давно уже известно,
Нету худа без добра.
Понял Ванька, что агентство
Открывать давно пора.

Обустроил Ванька хутор
И назвал его «ОТЕЛЬ».
Едут к Ваньке ночью, утром,
В дождь и в слякоть, и в метель.

Очень хочется туристам
На экзотику взглянуть.
Едут к Ваньке вёрст за триста
Экстремально отдохнуть.

И пошёл у Ваньки в гору
Туристический аврал.
Новый дом построил скоро,
Сам в нём жил и пировал.

А в худой его избушке
Деревенский быт понять
Иностранные старушки
Оставались ночевать.

Из избушки выйдя в саже,
Говорили все: «Окей!».
Хорошо им, если даже
Не встречает их лакей.

Не гоняет Ванька стадо,
Не выращивает хлеб.
Обустроил Ванька рядом
Под отель коровий хлев.

Если делать дело скопом,
Выйдет всё наоборот.

Засадил Иван укропом
Аж до речки огород.

«Эту травку уважаю.
Будет что теперь жевать, —
Ожидая урожая,
Ванька потчует кровать. —

Сдам укроп, поставлю печку.
Буду с хлебом я всегда».

Только выросли у речки
Лопухи и лебеда.

«Говорили ж мне старушки,
Не сажал пока я чтоб
Ни картошку, ни петрушку,
Ни морковку, ни укроп.

И тому была причина
Очень веская, видать.
Им по телеку мужчина
В декабре велел сажать.

Так и есть. Похоже, летом
Завелась у речки тля.
Потому укропа нету,
В сорняках одних земля.

Тот по телеку в Россее
Знатный, видно, агроном.
Ведь в поля под зиму сеем
Мы озимое зерно.

А в сугробах где же взяться
Этой самой летней тли?
Ей до листьев не добраться,
Их метели замели.

Буду сеять по науке.
Чтоб не тратить время зря,
Разгоню в кровати скуку
До начала декабря».

У избы гниёт крылечко,
А у печки – кирпичи.
Свой сюртук сложив колечком,
Дремлет Ванька на печи.

Видит Ванька сон чудесный —
Круг него простёрся сад,
А в саду Слуга небесный
Принимает всех подряд.

Говорит Слуга Ивану:
«Райской жизни захотел?
Только что-то очень рано
От земных ушёл ты дел.

Что ж, бывает и такое.
Мне порыв известен ваш.
Проведу сейчас с тобою
Я небесный инструктаж.

Установлен здесь порядок.
Всё разбито по часам.
Ждать чудес в саду не надо.
Всё, что хочешь, сделай сам».

«Как насчёт другого пола?
Есть ещё тут кто-нибудь?»

«Ты, смотрю, мужик с приколом.
Здесь о женщине забудь.

Я помочь тебе и рад бы,
Только нет того добра.
Ну, а если очень надо,
Можно сделать из ребра.

Делать будем без наркоза
И придётся потерпеть.
Ну, зачем тебе заноза?
Ты подумай лучше впредь».

«Да! Гляжу, ты не обидишь.
Ну, а что в раю едят?»

И Слуга ответил: «Видишь,
Все на яблоко глядят?

Это яблоко раздора.
Это яблоко стыда.
Ты не ешь его, чтоб скоро
Не принёс себе вреда».

«Ну, а если вдруг немного
Захочу испить вина?»

Вновь Слуга ответил строго:
«Пьянство – главная вина.

Результат увидишь сразу.
Будь подальше от греха.
От ненужной той заразы
Лишь болеют потроха.

Ты теперь не тот, что прежде.
На земле твой срок истёк.
Вот возьми, примерь одежду —
Новый фиговый листок».

«Что за место, мать честная?
Оказался как здесь я?
Не хочу такого рая.
Что ни спросишь, всё нельзя».

Но исчезло вдруг виденье.