Юрий Пашанин - Тараканы в голове. Истории в стихах

А оттуда с диким воплем
Сразу выскочил мужик,
Рукавом размазал сопли,
Головой своей поник.

Мужика узнал хозяин:
«Что ж ты в избу не зашёл,
Не попил со мною чаю?
Разве это хорошо?

И одет не по погоде.
Или к холоду привык?»

«Помнишь, как-то в прошлом годе, —
Говорит ему мужик, —

В вашем граде был я летом
И у вас я ночевал.
Уронил, похож, монету
Там, где нынче сеновал».

«Да! Видать, большое горе,
Раз пешком пришёл сюда
В сам Царьград от Синя моря.
Велика, видать, беда.

Ну? Нашел?», – спросил хозяин.

«Я искал, что было сил,
Да, её, наверно, взяли
Те, кто сено приносил.

Мне опять пора в дорогу.
Дома ждёт меня жена.
Ведь детей по лавкам много.
Многодетная она.

Если б я нашёл монету,
Ей с поклоном бы отдал.
У неё же шубы нету,
А ведь скоро холода».

«Но у вас же рыбы сколько! —
Тут хозяин говорит. —
Невод в море бросить только,
Рыбы будет сто корыт.

Всю её куда ты денешь?
Что завялишь, что продашь.
Ты семью свою оденешь
И хозяйке денег дашь».

«Мне давно понятно это,
Но как вечер настаёт,
Эта самая монета
Мне покоя не дает.

Обвинять тебя не смею.
Ту монету обронил
Я, наверно, у пигмеев
Или возле речки Нил».

И ушёл мужик. А летом
Слух прошёл меж горожан:
«Говорят, по джунглям где-то
Дикий бегает Тарзан».

Задумался друг мой: «Вот годы летят.
Как тут не крути, а уже пятьдесят.
За девками бегать не гнётся спина.
Я сам как пенёк, и не та уж жена».

И вот за столом после рюмочки он
Мне тихо стал страшный рассказывать сон.
Старуху во сне он в лесу повстречал.
Ему показалось, что он её знал.

«Не бойся, сынок, я – прабабка твоя.
Исполню твои все желания я», —
Услышал мой друг её как наяву.

«Вот счастье, теперь я как конь заживу.

Сбегу, наконец, от назойливых лиц.
По полю я буду гонять кобылиц.
Я буду не просто мужчина, а конь.
Во мне не угаснет желанья огонь.

Теперь половинка вторая моя
Должна быть такой же красивой как я».

Прабабка его поняла и без слов.
Одно на уме лишь у всех мужиков.

«И дальше опять будто всё не во сне,
Послышалось громкое ржание мне, —
Мой друг продолжает. – Стою я в поту,
А пот лошадиный, и сено во рту.

А рядом жена, тоже что-то жуёт».

Мой друг её сразу и не узнает.
Он ей говорит: «Уж не брежу ли я,
До боли знакома улыбка твоя».

«Себя ты не видишь, ты сам жеребец.
Добился, смотрю, своего, наконец.
Теперь уж ты точно красавец-мужик.
Чего ж ты, родной, головою поник?»

Себя оглядел он. Не может понять,
Неужто таким родила его мать?
Там, где были ноги, две пары копыт,
На шее лохматая грива висит.

«Откуда все это? – И понял тут друг,
Всё, что загадал он, исполнилось вдруг. —
Старуха! Не так поняла ты меня.
Ведь я не хотел превратиться в коня.

В людей обрати и меня, и жену.
Не верю я этому страшному сну».

И тут он проснулся в кошмаре от сна,
Ощупал себя, видит, рядом жена

Сопит себе тихо, прижавшись к нему.

И он завершил: «Не пойму, почему
Прабабка моя не позволила мне
Побыть молодым хоть немножко во сне?»

В деревне сломался утюг
Для глажки рубашек и брюк.
«Сломалось» – привычное слово
В деревне Большое Ломово.

Уж год, как её мужики
Помятые носят портки.
Ходить так, конечно, негоже.
На тряпку штаны их похожи.

Однажды к ним встал на постой
Заезжий мужик непростой.
Он им предложил в счёт оплаты
Купить боевую гранату,

А к ней пулемёт, пистолет
И сверху секретный пакет.

Ворчат удивленные бабы:
«Ты дал бы утюг нам хотя бы.

А это в деревне накой?
Видать, ты мужик городской.
Утюг почини нам, касатик.
Тебе мы, чем хочешь, заплатим.

Получишь, спаситель ты наш,
Квартиру, машину, гараж,
Любую на выбор девчонку
И маленькую собачонку».

Мужик почесался в паху:
«Скажу я вам, как на духу,
Я тот, кто сегодня вам нужен.
Гладильным катком проутюжим

Штаны, пиджаки и пальто.
Каток не имеет никто.
Его я купил заграницей.
Отлично должно получиться».

Мужик перегладил бельё:
«Не нужно мне ваше жильё.
Зачем мне гараж и машина,
И ваша любая дивчина?

Совсем не люблю я собак.
Каток не продам я никак.
Что вы за утюг предлагали,
Покроет каток мой едва ли».

И дальше пошёл на восток,
Влача за собою каток,
Мужик, размышляя: «А, может,
Продам его, где подороже».

Но все предлагали как блажь
Квартиру, машину, гараж,
Любую на выбор девчонку
И маленькую собачонку.

Как всем предлагал свой каток,
Рассказывал мне мой дружок.

Боюсь, завелись всё же рано
В его голове тараканы.

Привязав к жерди верёвку,
А за жало к ней крючок,
Как с ружьём наизготовку
Встал у речки рыбачёк.

Простоял он так немало.
Рыбка в руки не плыла.
То ль она не понимала,
То ли сытая была.

Краем слышав о рыбалке,
Он не мог предполагать,
Что такой блесной на палке
Рыбу можно лишь пугать.

Вот уже сезон который
Три охотника в лесу
То пройдут по куньим норам,
То, глядишь, несут лису.

Но однажды на привале
Стал им егерь говорить:
«Вам, ребята, не пора ли
В охотобщество вступить?

Надо, поздно или рано!
Да и мне несдобровать.
Накрывайте же поляну
Будем в общество вступать».

И охотничьи билеты
Обмывались до утра.
Для зверей зимой и летом
Будет жаркая пора.

Уж не знаю в чём там дело,
То ль хрома, то ль нюха нет,
Но борзая «борзела —
Не берёт ни чей уж след.

Раз в охоте с ней морока,
Цепь борзой и конура.
Напрягая слух и око,
Хоть рычала б на вора.

Волки были в ту же ночку,
Лишь легла на землю тьма,
И в телятнике все точки
Жизнь расставила сама.

Всё предельно просто было —
Хвать бычка и в задний лаз.
А борзая лишь завыла
Под прицелом волчьих глаз.