Т. Макаровских - Вампир в наследство. Будьте осмотрительней в социальных сетях

– Нет, он тебе не нужен, – спокойно ответил прекрасный улан, смотревший Наталье в глаза, – отпусти его, зачем ты его держишь при себе? Ты его не любишь, ты его используешь.

– Мне не на кого положиться! Мне нужен мужчина! Защитник. Поддержка. Гора. Я не могу без гор.

– У тебя есть я. Отпусти его.

– Нет! – вскрикнула Наталья. – Мне нужен реальный мужчина!

Она подскочила. Она сидела на кровати, обхватив колени. На тумбочке верещал будильник в мобильном телефоне. Семь утра. Пора вставать и в путь.

– Я не отпущу Костю, – прошептала Воронова себе под нос, – он настоящий, в отличие от принца из снов.

Хотя, она честно признавала, что улан ей куда более мил. Девушка достала планшет и открыла страницу Вконтакте. Прошли сутки. Статус устарел. Надо менять: «Мне снится блондин. Секс-символ наполеоновской эпохи. Я люблю Костю. Но может же мне присниться Бред Питт в костюме улана, да? Нельзя ревновать ко сновидениям.»

Май, 1814 года, Смоленская губерния

Улан Ольховский. Княжна Шолохова вывела эту прекрасную фамилию наверху чистой страницы. Она обмакнула перо в чернила и легким движением руки изобразила его профиль. Люблю! Мечтаю! Хочу снова увидеть! Эти слова на русском и французском вихрем окружали ее рисунок. Как жаль, что они с папенькой живут в Брянске, и только весной планируют посетить Смоленскую губернию. Зато отец поедет не куда попало, а в дом к Ольховскому.

Дни тянулись долго. Страницы альбома заканчивались стремительно. Рисунки становились цветными, а хаотично брошенные фразы влюбленной княжны превратились в весьма складные и недурные стихи на французском. Никто, даже ее няня, фрау Линхен, маленькая старушка, рассказывавшая ей по вечерам поучительные истории из своей молодости, не должен был видеть ее мечтаний. Потому что князь Дмитрий – всецело ее. Ольгин! Княжна закрывала глаза и вспоминала рассказы няни о прогулках по уютной Вене или цветущему Парижу. Они с князем обязательно поедут в Европу путешествовать, и тоже пройдутся по мостовым Праги, зайдут в небольшой баварский ресторан, отправятся по морю в дождливый Лондон…

Сердце билось как ошалелое, когда княжна Ольга и ее отец стояли в гостиной Ольховского. Одинокий. Высокий. Статный. Надежный как скала. Открытый взгляд его синих глаз. Он видел многое. Пережил немало за свои двадцать пять лет, и ей, шестнадцатилетней княжне, будет с ним легко и уютно. Как жаль, что пока они с отцом говорили о скучнейших вещах, связанных с имениями да крепостными крестьянами. Княжна Ольга прекрасно знала, зачем приехал отец. И все эти разговоры, скорее, просто должное, о чем следовало всенепременно переговорить с князем. И этот крепостной Фёдор, которого отец передавал князю, был только предлогом.

– Да ты влюбилась как безумная, – твердила графине Ольге Линхен, когда девушка крутилась перед зеркалом и поправляла золотые локоны.

– Это так сильно заметно… – обреченно вздохнула она и подошла к открытому окну.

Теплый майский воздух и аромат недавно распустившихся цветков черемухи, наполнили ее грудь. Девушка готова была любить, и она знала, что ей ответят взаимностью. Пускай князь Ольховский ни на шаг не отпускает своего друга Воронова, но в душе-то он мечтает остаться с ней наедине и увидеть те три альбома, что она, Ольга Шолохова изрисовала за почти полгода, прошедшие с новогоднего бала у Дудинского. Она никогда не подойдет. Князь Дмитрий явится сам, когда Воронов и ее отец отправятся куда-нибудь еще. Или их отправить? – вдруг подумалось княжне Ольге. Лишь бы освободить князя от скучных разговоров про крепостных крестьян.

А наутро она получила записку. От графа Воронова: «Я люблю вас, Ольга». Как жаль, вздохнула княжна Шолохова, но ей не нравились унылые лысоватые графы.

– Князь Дмитрий! – она позвала его, одиноко спускавшегося по лестнице, ведущей из особняка.

Он устало оглянулся и застыл, любуясь красивой девушкой, сидевшей в окне второго этажа.

– Князь Дмитрий! Идемте ко мне смотреть альбомы! Я нарисовала ваш портрет!

Он оглянулся, он смотрел ей прямо в глаза. Печальный. Уставший. Отрешенный. Ее сердце билось как ошалелое. А вдруг откажет? А вдруг у него уже есть невеста? Завидные женихи недолго остаются одинокими.

– Князь Дмитрий, ну давайте же.

– Спускайтесь в сад, – холодно ответил он.

Но она, одержимая любовью, не слышала холодка в его голосе. Она сорвалась с места, похватала все альбомы и, не глядя ни на что вокруг, бросилась в сад. Где они сидели в белой беседке и долго разговаривали и смотрели ее картинки и записи. Он вежливо улыбался и даже хвалил ее стихи. Спокойный такой. В его душе нет того огня, что разгорелся у Ольги. Но она подпалит его чувства. Она видела, с каким самозабвением он листал страницы ее альбомов. Уверенно, но в то же время, улыбаясь уголками губ. Как делал ее отец, когда Ольга демонстрировала ему свои зарисовки и стихи. Не женское дело плести рифмы. Но князя Дмитрия сей факт совсем не смущал.

– О, княжна, да вы не только поэт, но и художник! – это к их компании присоединился граф Воронов.

Ольга обреченно вздохнула. Этот скучный граф был ей настолько неинтересен, что она готова была убежать куда подальше. Единственное достоинство Воронова заключалось в том, что он хотя бы умел танцевать. Но маленький невзрачный человек, которого впору назвать сушеным мухомором, совсем не представлялся княжне Ольге в качестве спутника ее жизни. Он был даже немного ниже ее ростом.

– Мон ами, – стараясь более сдержанно после получения признания графа Андрея высказаться, княжна Ольга поджала губы, – спасибо за похвалу.

– А вы не хотели бы нарисовать меня и написать обо мне?

Ольга бы нарисовала и написала, но вряд ли это понравится скучному другу князя. Андрей Воронов представлялся ей исключительно сидящим на поляне с огромными поганками.

– Князь Дмитрий, вы не против? – она решила попросить разрешения у своего будущего, как она для себя решила, мужа.

– Отчего же? – пожал плечами князь. – Мне и самому интересно посмотреть, что вы напишете о моем друге. Мне очень льстит ваше мнение о моей дражайшей персоне, и я уверен, что вы высокого мнения и о графе Андрее.

Как жаль, что ее рисунки могут разочаровать любимого. Ведь сердцу не прикажешь и не заставишь писать восторженные оды нелюбимому человеку.

Смоленская область, декабрь 2014

Деревня Ольховка Смоленской области. Население на 2007 год – ноль человек. Это все, о чем писалось про дворянское гнездо, перепавшее Наталье Вороновой в наследство, в Википедии. Хорошо еще, что любознательные следопыты загрузили GPS-координаты деревни в Интернет. А то ездила бы девушка со своим суровым спутником по Смоленским бездорожьям не один день в поисках указателя на родовое поместье князя Ольховского. А от указателя у обочины осталась только ржавая труба да покосившаяся от времени совершенно ненужная жестянка, бывшая лет двадцать назад синей. Слово «Ольховка» исчезло с ее лица чуть ли не раньше, чем открошилась краска с фона. «О… хов… а» – единственные буквы, которые можно было разобрать на древнем указателе. Может, это и не Ольховка. Но Наталья привыкла ко всему относиться с оптимизмом и остановила машину у сугроба. Дальше – сплошная бездорога. Только кто-то проехал несколько дней назад на дешевых шинах за тот лес, где по данным из Википедии и должна была находиться деревня.