Ираида Трощенкова - Сундук с юмором

Иллюстратор Олеся Трушкина

Корректор Галина Трощенкова

© Ираида Трощенкова, 2017

© Олеся Трушкина, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4483-8859-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эстрадный юмористический монолог

История из 90х годов.

Вот ведь холера со мной приключилась: опоздала на автобус, и пришлось от внучки из районного центра на попутках добираться. И еще пешком пробежалась от трассы до села своего. Торопилась, чтобы засветло успеть, а то еще какая холера ко мне привяжется. Мне ведь и восьмидесяти годков еще нет, пожить охота!

Дом мой на пригорке стоит, и я еще издали увидела неладное. Не поверите, летающая тарелка зависла прямо над окном хаты.

Ноги мои подкосились, вот ведь холера одолела, там же у меня дед для пригляда хозяйства оставался.

Не знаю, что теперь и думать, жив ли?

По деревне еле иду, ни одной души, как вымерло село, будто холера нагрянула и скосила всех.

Я – к соседям, никого, только собака встретила меня и завыла, ну, точно, холера прошлась!

К дому своему и подойти боюсь, у тарелки этой, холеры невиданной, усы торчат. А если радиацию испускает? Пиши: пропало мое дело, не жиличка более я на этом свете!

– Чего привязалась, холера?! – кричу на нее, замахиваясь сумкой: – Уматывай в свое холерное царство!

Она, окаянная, даже не пошевелилась.

– Ну, так я тебе, холера паршивая! Сейчас зайду с огорода, у меня в сенях топор торчит, так врублю, мало не покажется!

Видимое ли дело, весь люд честной на селе погубила, одна надежда, что дед успел в подполе спрятаться. Шанс на спасение у него большой, по той причине, что на дню с десяток раз туда втихаря от меня ныряет из фляги бражку отхлебывать.

Дверь отворила со скрипом, сумку бросила, топор схватила и за ворота.

– Я тебя предупреждала, холера усатая, теперь пеняй на себя! – да и пальнула топором что есть мочи прямо в зависший объект.

Но промахнулась и топорищем угодила в окно, звон битого стекла эхом по всей улице раскатился, а вместе с ним и народ повалил, только не из тарелки, а их моей хаты.

– Чего же ты шумишь, окна в своем доме бьешь, баба Вика, – говорит соседка, – радость в твоем доме. Дед тебе сюрприз приготовил, мастера вызвал и, пока тебя не было, спутниковую тарелку установил с восемнадцатью каналами. Диво дивное, загляденье!

Я в избу, а там муженек мой со шлангом от стиральной машины во рту. А другой конец в кошачью дырку в подпол просунул и бражку посасывает.

– Ах, ты, паршивец, бессовестный, чтоб тебя холерой пронесло! —

Замахнулась я на него съехавшей панамкой.

– Не серчай, моя красавица, – говорит, – посмотри, какое качество в телевизоре, без единой помехи, обмыть же положено!

Обмыли. И повезло, что топором не порубила холеру эту телевизионную, а то, гляди, спустились бы с какого спутника космонавты и счет предъявили. Так и я ни промах, ни холера какая-то, ответный иск сразу предъявлю за разбитое стекло!

Пропала Теща. Выскочила налегке во двор по малой нужде и не вернулась. Прошло полчаса, и мои нервы сдали: натянув шапочку и прыгнув в куртку на теплом синтепоне, я выскочил на улицу.

Жена, поднимающаяся по ступенькам с тяжелыми сумками, недоуменно посмотрела в мое заспанное лицо, искаженное страхом. (По поводу лица прошу не удивляться – это у меня хроническое.)

– Что случилось? – супруга брякнула ношу в мои распростертые объятия.

Продукты просто как гири прижали мои руки к крыльцу. Разминая отбитые пальцы, я собрался с духом и буркнул:

– Теща пропала.

Жена вцепилась изящными пальчиками в воротник моей новой куртки.

– Как ты мог, почему отпустил одну? У нее пошаливает сердце! В ее-то возрасте вообще нельзя выходить без сопровождения!

Вечерело…

Судорожными пальцами я пытался застегнуть молнию на куртке, но, как назло, она уперлась в живот. Морозец начал проникать через приличную щель до спины.

– Так откуда я знал, обычно она по-быстрому…

Наконец, молния, согнувшись дугой, обогнула мой пузырь внушительных размеров.

Жена выдавила из себя сквозь зубы:

– То, что она спит с нами в одной комнате, не дает тебе никакого права избавляться от нее таким зверским способом! А если она простынет и сляжет, или вообще замерзнет? В общем, так, не найдешь – завтра же съезжаю к сестре, и живи как хочешь на свое пособие по безделью!

Я не выдержал и заплакал: теперь мне было жалко самого себя.

Как я буду без них, ведь привык к ним обеим?

Что ни говори, а Теща была для меня настоящим другом: жена на работе с утра до вечера, а та… так изящно скрадывала мой длиннющий от безделья день.

Нет, я, конечно, не совсем бездельник: мусор вынесу и кушать приготовлю. Я вообще пожрать люблю, если кто не заметил…

А Теще… да я даже моей любимой Теще… персональную чашку выделил (смахивает слезу).

Да мне для нее (рвет на себе куртку) ничего, в принципе, не жалко – последнее отдам!

– Давай, давай, рви новые вещи! – жена жалила точно в цель. – Будешь мамино драповое пальто донашивать.

Нет, я, конечно, понимаю, что Мужик без денег – мужик бездельник.

Но зачем же так меня унижать?! Вот вернется Теща, а я верю, она обязательно вернется! Потому что у нее характер – ВО! (Показывает пальцем поперек шеи.) В обиду ни себя, ни меня не даст, и палец ей в рот не клади! Так вот, как только объявится, я прямо вместе с ней работу искать буду.

Ну, свыкся я с ней за десять лет… как одно целое. Никуда без нее… И сейчас пропаду, если не найдется. Вот дурак, и почему ее не проводил за угол. Ведь живем мы, как вы уже поняли, в частном секторе.

А если она на меня обиделась… Или еще хлеще: не ровен час – на свидание отправилась.

Да нет, не может такого быть. Уж кто-кто, а я бы первый про это узнал, подумал я, приседая.

И в этот момент Теща объявилась. Лихо запрыгнула мне сзади на плечи.

Я повалился на крыльцо и подхватил ее на руки.

– Любимая, маленькая моя, ну где так долго гуляла… еще и без намордника. Теща, Теща! Рядом, сказал, рядом и пошли домой!

Сердце бьется в такт каждой ступеньке. Спортивная сумка давит ремнем на плечо. Я спускаюсь в метро, и в этот миг мое сердце сжимается и замирает. Зоркий глаз контролера выхватывает именно мою фигуру в камуфляже. Меховая шапка сползает, закрывая лохмашками мой правый глаз. Левый моргает со скоростью примерно двенадцать раз в секунду.

– Все, попалась! – шепчут мои сжатые в пучок губы.

Скрюченными пальцами я пытаюсь придать губам приветливое выражение, оттягивая уголочки к щекам.