Лилия Каширова - Листая жизни краткие страницы. Короткая проза

– Пора отправляться на работу.

Собралась. Вышла на улицу. Уже поздняя осень. Обычная мерзкая эстонская погода: дождь, сырость и порывистый ветер. Справа раздался грозный шум. Повернулась. Метрах в 150—200 передо мной была гладь Балтийского моря, это уже не гладь, а пенистые злые волны, которые неслись по мелководью, накатывая на песчаный берег, нас им не достать, метрах в 20 от песчаного пляжа на 2—3 метра возвышался обрывистый берег.

Я не выдержала и подбежала к обрыву полюбоваться волнами. Мимо меня как ни в чем не бывало прошла стройная женщина в махровом халатике, накинутом на красный купальник. Я пригляделась к ней и обнаружила, что этой женщине не менее 60 лет. Возможно, ей даже 70 лет.

Я с ней не знакома. Разум подсказал, что я должна сказать ей что-нибудь хорошее. Закутавшись посильнее в куртку, я выдавила улыбку и неестественным голосом спросила:

– Вы купаться?

– Да! – просто, без лишних слов и жестов ответила женщина и, спустившись по тропинке с обрыва, подошла поближе к воде, оставив на берегу халатик, окунулась в бурные волны.

А я, соприкоснувшись с другим миром, недоступным мне, пошла на остановку автобуса, чувствуя себя птицей, не умеющей летать.

Вот уже почти год я на новом месте в Эстонии, в маленьком, когда-то закрытом городке Силламяэ недалеко от границы с Россией…

Здесь живут только русские. Для меня русские – это те, для кого русский язык родной.

Проживая до этого в Таллинне или в его окрестностях, я наслушалась много плохого про северо-восток Эстонии, куда я переехала. Здесь совсем другой мир.

Оказывается Силламяэ – это красивейший городок Эстонии, чистый, аккуратный, ухоженный, с прекрасной хорошо сохранившейся архитектурой советских времен, правда не в эстонском стиле.

Рассказывать о прелести этого городка и его людях можно бесконечно.

– И почему у одного народа так много ненависти на лицах, а у другого ее совсем нет? – думала я, сравнивая доброжелательные лица жителей Силламяэ с лицами коренного населения Эстонии. Но ответа на свой вопрос я не нашла. Возможно, это что-то генетическое.

В городке уютная семейная атмосфера, вдоль берега моря гуляют молодые и пожилые пары, множество маленьких детей в колясках, которые катят еще совсем юные папы, а юные мамы, улыбаясь, держат их под руку. Молодежь стройная, высокая, спортивная.

Эстонцы редко бывают в нашем городке, но финны часто приезжают на отдых.

Однажды я с удивлением наблюдала за двумя финнами, сидевшими на одном двухместном велосипеде и мчавшихся в сторону красивой белой лестницы, спускающейся с горки на нижнюю улицу.

Эта лестница имеет эффектный экзотический вид, она украшена всевозможными амфорами, красивыми перилами, прикрепленными к основанию невысокими белыми резными столбиками и спускается вниз двумя рядами, с площадками для отдыха.

Лестница была изготовлена еще при жизни Сталина, и недавно ее искусно отреставрировали.

Финны не знали, что в то время не делали специальных дорожек для велосипедов. Они резко остановились около лестницы, слезли с велосипеда и с удивлением обнаружили этот факт. Неуклюже взвалив велосипед на плечи, со страдающим видом понесли его вниз по лестнице.

Я спешила на работу в Кохтла Ярве, это в 30 километрах от Силламяэ.

Первое знакомство с этим городом произошло летом в августе. Я приехала на автовокзал, расположенный в большом, шикарном и современном торговом центре, который превосходит по комфортабельности любой торговый центр Таллинна.

Проходя через здание центра, я увидела двух русских парней лет по 16, которые держали эстонца примерно такого же возраста, завернув ему руки за спину, наклонив его, они повторяли:

– Говори по русски! Говори по русски!

Кто-то может сказать:

– Какая безобразная сцена!

Но я с большим удовлетворением наблюдала за этой сценой, поскольку за долгую жизнь в Эстонии видела гораздо более грубые сцены со стороны эстонцев, принуждавших русских говорить по-эстонски.

Затем я осматривала город, гуляя по прямой и широкой аллее на центральной улице с множеством фонтанов, фонарей и клумб, с красивыми цветами. Таких красивых улиц я не видела ни в одном из эстонских городов.

Была и вторая сцена, которую я созерцала в тот приезд. Это было то время, когда в прессе начали появляться первые статьи о подготовке своеобразного Майдана на северо-востоке Эстонии. В прессу просочилась информация, что сюда якобы запустят 200 террористов, они и будут раскручивать Майдан.

Мы с внуком гуляли по прекрасному ухоженному парку, расположенному ближе к окраине города. Внезапно на заасфальтированную площадку, недалеко от места нашей прогулки, подкатил автобус, из которого выскочили мужчины в черной одежде, один из них держал черный флаг с какой-то символикой. Мужчин было много. Я забеспокоилась и решила узнать, кто они.

Внук мне сказал:

– Видишь, у них пиратский флаг, они просто играют.

Тем не менее, оставив внука на прежнем месте, я пошла посмотреть на мужчин, приблизилась. Мужчины были в возрасте 30—40 лет и разговаривали на русском языке. Подошла к одному из них и спросила.

– Кто вы такие? Я подумала, что вдруг вы – террористы.

Мужчина рассмеялся. Мой вопрос он пропустил, а только сказал:

– Не беспокойтесь. Никаких террористов здесь не будет.

Я поняла, что в такой ненавязчивой форме они проводят тренировки и подумала:

– Хорошо, что мы перебрались на север Эстонии, где нет беженцев, русские мужчины не дадут нас в обиду.

А сейчас уже осень. И я снова в Кохтла-Ярве. Там меня ждала Елена, женщина лет 50, она – учительница музыки, дирижер, руководитель хора. Я ее обучаю английскому языку. Елена замечательна тем, что живет только в мире музыки. Она позитивна и гармонична. В каком-то смысле для меня Елена – инопланетянка, не от мира сего.

Я очень рада случайному знакомству с ней. Она обучает моего внука игре на синтезаторе. Современных пацанов ни за что не заставишь играть на фортепиано, а на синтезаторе, пожалуйста.

Урок английского превратился у нас в настоящий женский клуб. Мы умудрялись напиться чаю, поболтать. Она мне обязательно играла что-нибудь красивое на фортепиано. Ну, а я, будучи требовательным педагогом, внимательно следила за выполнением программы обучения. Так что урок затягивался надолго.

В торговом центре я познакомилась с Анной. Она работала здесь же в маленьком уголке, где свободного пространства не более 2 квадратных метров, а остальное место занято витриной, заполненной всевозможной выпечкой, салатами и другими съедобными вещами, короче, это такая мини домовая кухня.

Анна шустро крутилась на этой маленькой площадке, улыбаясь каждому клиенту, которые без задержки один за другим подходили к ней.