Артем Патрикеев - Спасительный сосуд

Феде стало очень грустно за всех животных, он сразу же вспомнил Рыжего. Но долго грустить ему не пришлось, так как продолжение повергло его в шок:

– Всё, включая людей.

От такого заявления Федя притормозил и почти остановился. Если бы у него были ноги, то они бы наверняка сейчас подкосились, но… Где-то внутри образовался неприятный холодок.

«Как же так? Просто уничтожено, и всё?» Феде трудно было уразуметь неприятный ход событий. Он смотрел множество фильмов такого рода, и про уничтожение всего живого и про уничтожение всей планеты, но всё это были только воображаемые опасности. А тут…

– Подожди пока что пугаться. – Караганис обвил своим щупальцем Федю и медленно повел по коридору. – Программа уничтожения всего живого уже запущена, но совет пересмотрел свое решение. Земля нам на данный момент перестала быть интересной. Изначально мы хотели занять вашу планету под плантации нашей кормовой травы, но, когда процесс уже был запущен, нашими астрономами была открыта планета более удобная и более близкая кормовым целям. Так что на данный момент для нас совсем не обязательно вымирание всего животного мира Земли. Однако… – Обнадежив, старик тут же снова поверг Федю в пучину ужаса:

– Как я сказал, процесс уже запущен.

Федя моргнул.

– Как так? – Этими словами он встретил стоявшую рядом с кроватью маму.

– Что «как так»? Я тебя уже полчаса бужу, а ты никак не реагируешь. – Мама коснулась рукой Фединой головы. – Температуры нет, вроде бы и не употел. Странно… – рассуждала она вслух. – Опять вчера поздно лег?

– Да нет, вроде бы как всегда. – Федя зевнул. – Просто что-то сонный я какой-то. Наверное, учеба совсем доконала.

– Ага, ага. Хватит придумывать, собирайся быстрее. Еще пару минут полежишь – и позавтракать уже не успеешь. – По голосу и виду сына, мама быстро поняла, что с ним все в порядке, во всяком случае, на здоровье ему жаловаться вроде бы незачем.

Переход из другого мира в родной и знакомый несколько сгладило шоковое состояние, в котором пребывал Федя. Однако мысли никуда не делись. «Все живое на Земле будет уничтожено. Может, это все же такой сон? Может, это все привиделось?» Но если бы все в мире всегда решалось так просто: «подумаешь, всё сон, никаких опасностей не бывает, они могут только привидеться». В это Федя никак поверить не мог. «Лучше уж инопланетяне, чем с ума сойти, – рассуждал он. – Но с другой стороны, если всё правда, то нам грозит уничтожение… Или же нет? Ведь у инопланетян планы изменились, так в чем же теперь проблема? Эх, как неудачно все закончилось, теперь до ночи ждать и ждать».

От мрачных мыслей он почти отошел лишь на улице. Он не помнил, как умывался, не помнил, как ел и собирался, но он никак не мог забыть, что опасность нависла над Землей. О какой школе, о каких уроках можно было сейчас думать в такой ситуации! Федя старался как мог, настраивал себя, пытался убедить свое сознание, но ничего не получалось. Все валилось из рук, голова, совершенно не хотевшая думать о всякой ерунде, выдавала всякую чушь. Пару раз Федя даже опозорился, ответив совершенно невпопад на простой вопрос, но сейчас для него все это было неважно. Ему хотелось поскорее узнать, какова опасность и в чем она заключается, а для этого надо было поговорить с инопланетянами.

«Как жаль, что я могу с ними связываться только ночью, да и поговорить толком не получается. Они мне говорят что хотят, что их волнует, а я ничего у них спросить не могу. Эх, как бы мне научиться говорить с ними».

Так бы сонно и прошел этот день, если бы не маленькая неприятность. Федька умудрился споткнуться о брошенный под ноги рюкзак и скатиться по лестнице, больно ударившись голенью о перила и получив пару синяков на спине. Объективно говоря, это он еще легко отделался.

– Такие трюки в кино выполняют только каскадеры, – восторженно говорил Алексей. – Вот это да, ты бы себя со стороны видел! Эх, жаль, никто на мобильник не снимал.

Однако, как бы ни было приятно такое внимание, но нога болела очень даже прилично. Проходящая мимо учительница географии, не слушая никаких возражений, отправила Федю в сопровождении друзей в медицинский кабинет.

– Нам еще переломов не хватало!

Спорить с ней никто не решился.

Пришлось прыгать на левой ноге, постаравшись поджать правую как можно выше, чтобы не зацепиться за ступеньки. Держали его под руки Алексей и Володя (ну, Алексей понятно почему, а вот Володька всегда стремился быть в гуще событий, к тому же появился реальный шанс опоздать на очередной урок).

Медицинский кабинет оказался закрыт, что бывало довольно редко, обычно дверь здесь всегда нараспашку. Медсестра была доброй и отзывчивой, однако редко кто помнил, как ее зовут. Но так чаще всего и бывает в жизни – запоминают тех, кого боятся, и плохо помнят тех, с кем поддерживается хорошее отношение. А зачем их помнить, они и так будут хорошо относиться, в то время как страшного и злобного человека лучше не забывать, чтобы избежать его гнева.

Итак, дверь оказалась заперта, и Володька, как самый резвый, побежал искать медсестру. Честно говоря, торопился он не так чтобы уж очень. Вот-вот должен был прозвенеть звонок, а это означало, что чем дольше будет происходить все действие, тем меньше времени придется мучиться на уроке.

Алексей пытался развлечь друга посторонними вопросами и рассказами, но у него ничего не получалось, да это было и не обязательно, Федя и так находился далеко-далеко отсюда, в библиотеке инопланетного мира. Не по-настоящему, конечно, еще не пришло благоприятное время, но мысленно он весь был там. Подумаешь, больная нога, что значит какая-то травма перед уничтожением целого мира?

Федька понимал, что выглядит несколько глупо, однако ничего не мог с собой поделать. Он пытался отвечать Алексею, но чаще всего получалось как-то не в тему или невпопад. Алексей это заметил, и вскоре его речь сошла на нет.

Как Володька ни старался, но медсестру он нашел довольно быстро, в столовой. Не прошло и пяти минут, как Федькину ногу уже осматривали, а заодно и жалели самого Федьку.

– Как же это у тебя так получилось? Поаккуратнее надо, – говорила медсестра, ощупывая ногу, которая уже слегка опухла и посинела. – Здесь болит? А здесь?

Затем она выпрямила его ногу и надавила на подошву. Ощущение было неприятное, но терпимое.

– Судя по всему, перелома нет, а это самое главное, – констатировала медсестра. – Но нога болеть будет еще долго.

– Пару дней? – с надеждой спросил Федя.

– Да нет, неделю, не меньше.

Она достала продолговатый пузырек, обмотала его горлышко ваткой и отломила верхнюю узкую часть.

– Ой, что это? – подозрительно спросил Федя.