Роман Днепровский - Малиновый пиджакъ. или Культурная контрреволюцiя

Редактор Алексей Николаевич Шманов

© Роман Владимирович Днепровский, 2017

ISBN 978-5-4485-1202-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Как Остап Ибрагимович чтил когда-то «совецкий» Уголовный Кодекс, Роман Днепровский в широком смысле чтит культурные традиции. Это не слепое подражание Салтыкову-Щедрину, Ильфу-Петрову, Чехонте-Зощевлатову или Джерому-Марку К. Твену-Джерому. Следует сначала полюбить их всех, скопом и порознь, затем «переварить» и, руководствуясь рецептами «Адской кухни», испечь нечто новое, свое, что вполне уже можно назвать Романско-Днепровским стилем

Книга начинается с заглавия «Малиновый пиджак», но это изделие явно не из гардероба героев Днепровского, да и сам автор в нем непредставим. Однако, вспомним «Королей и капусту» О. Генри. В книге Днепровского есть все, кроме пресловутых пиджаков вызывающей расцветки.

С заглавием вроде бы разобрались, поговорим теперь о подзаголовке. Любая «контрреволюция» подразумевает возвращение к «свергнутым» истокам, в данном случае – культурным. То есть речь идет, на мой взгляд, о возвращении к тем самым культурным традициям, не просто ненасильственным, но интеллигентным, культурным путем, что для автора крайне важно.

Роман занимательно рассказывает занимательные истории. Я сам вместе с ним занимал неоднократно. Иногда выдвигались в другой конец города. Без предварительного звонка. Ночью. Пешком. Бывало, нас посылали обратно, но чаще… Увы, прошли те занимательные времена. Или все-таки знаменательные? Неважно.

Работая над составлением книги, я много узнал полезного, да и бесполезного, но весьма любопытного. Например, о том, что в медицинском институте существует «Библиотека Человеческих Органов». В ней все-все, из чего мы с Вами состоим, дорогой читатель! Буквально каждый Орган и Член нашего тела заспиртован, точнее, заформалинен в отдельной стеклянной посудине. Можете представить? Но и ЭТО еще не все! У наших родных Внутренних Органов, как их не назови, тоже есть своя Библиотека, причем Человеческая (не всегда же они звери, в конце концов). И они ее читают долгими ночными дежурствами в своих отделениях и опорных пунктах, и, может быть, становятся все человечней и человечней от этого…

Не все еще Повести написаны о Настоящих Человеках, далеко не все! Смотришь вокруг – всюду фальшь, и ведь не определишь без подсказки Днепровского, что нет-нет, да и попадаются Настоящие Человеки или даже Настоящие какие-нибудь Явления.

Это и старый еврей, рожденный в концлагере, мастер по ремонту пишущих машинок. И целая австрийская фирма, выпускающая сейфы и выполняющая свои обязательства уже полторы сотни лет, несмотря на революции, оккупации и две Мировых войны. И самопровозглашенный Горский Князь, построивший свою саклю на склоне Иерусалимской горы. И, конечно же, братья наши меньшие, которые часто умней и человечней своих старших родственников…

Про цикл «Истина где-то рядом…» отдельный разговор. Много таинственного, необычного и просто смешного проистекает на просторах необъятной и необъяснимой нашей Родины.

Как свой, автор вхож в мастерские художников и кабинеты банкиров, в редакции газет или телеканалов и в закрома коллекционеров антиквариата. Он много видит, подмечает, а потом пишет свои рассказы, умные и остроумные, грустные и ностальгические, «рыбные» и «собачьи», но, главное, позитивные, со здоровым юмором.

Но довольно слов, предлагаю приступить к чтению, и обещаю, никто не уйдет разочарованным! Вперед!

Прошлым летом, коротая время в вымирающем посёлке Боярский на южном берегу Байкала, где у нас сломалась машина, в ожидании отправившегося за нужной деталью автостопом до Верхнеудинска Сержа (LJ-юзер sergey_tibet), я лениво перелистывал взятые в дорогу номера «Русского Репортёра», и наткнулся на статью о пишущих машинках. Оказывается, летом 2010 года в Индии закрылся последний в мiре завод, который их выпускал, представляете? Всё! Их больше никогда не будет! Компьютер убил пишущие машинки, превратил их во «вчерашний день», в винтаж, в антиквариат, в реликт прошлого, сделал их бесполезным хламом и предметом коллекционирования.

Я был, наверное, последним из иркутских журналистов, работавшим на «механике»: ровно до 2004 года набивал свои тексты на машинке, сам отвозил их в редакцию – а Кулехов, матерясь, перенабирал их на своём компе, жертвуя ради меня своим драгоценным временем. А я ему даже ни разу и не проставился за это с гонорара – впрочем, он и не пьёт уже давным-давно… А потом Кулехов, с воплями: «Это невыносимо! Сколько ж можно?!» притащил мне старый редакционный комп: «Осваивай!» Я освоил, потом вышел на просторы Сети… и умер. Умер, как грамотный человек.

Компьютер, друзья мои, убивает грамотность: сделаешь ачипятку – он подчеркнёт слово с ашыпкой; кликнешь мышкой – исправит слово. В ЫнтырнЭте – и того хуже: здесь, вообще, никто ничего не исправляет, здесь кто как слышЫт, тот так и пишЫт. А то? Олбанский-то Езык откуда? А попробуйте-ка сделать ляп, когда набираете текст на писачей машинке! Зубами свою ачепятку выгрызать будете, языком зализывать! Кто сегодня помнит про такие непременные и необходимые девайсы любого, мало-мальски, продвинутого пользователя ПМ (Пишущей Машинки, а не Пистолета Макарова), как штрих, липкая лента, бритвочки? Они были точно также необходимы, как необходимы другому ПМ – пистолету Макарова – шомпол, и щёточка для чистки дула, и маслёнка с маслом. Впрочем, для механической пишущей машинки маслёнка тоже необходима – и я покупал для своей именно оружейное, в охотничьем магазине: во-первых, оно действительно самое лучшее для такого рода механики, а во-вторых, к своей «Виталине» я относился, как к личному оружию. Ну, и использовал примерно также: «мочил» в газете разных нехороших людей, а потом мы с ними судились из-за публикаций. Один такой суд я даже проиграл…

Ладно, вернёмся к пишущим машинкам. Как же они стрекотали у мамы на работе, в Управлении комплектации оборудования, что размещалось в смешном и кривом старинном здании бывшей гостиницы, прямо над железнодорожным вокзалом! Вскоре, это стрекотание переместилось к нам домой: мама привезла с работы электрическую пишущую машинку – большую и тёмно-зелёную – и вечерами печатала на ней: брала часть работы на дом, а, кроме того, набивала текст своего диплома.