А. Гасанов - Трэнды брэнда. Сборник рассказов № 19

…И «очередь» доходит до паренька. Молодой к нему подходит вразвалочку, легонько по ботиночку пинает:

– Слышь…

И тут происходит совершенно небывалая вещь.

Худой, маленький паренёк, всё это наблюдавший из угла, кутаясь в пальто, затравленно зыркнул снизу и, вставая, как-то снизу также махнул тощей рукой, что-то проворчав, будто огрызнувшись. Отпрянувший на шаг бандюга удивлённо вытаращил глаза, а паренёк ящерицей прошмыгнул по стеночке и скрылся в темноте.

– Чё это…, – молодой удивлённо голову опускает, глядя как из его поперёк распоротого живота тёплым фаршем вываливаются кишки, – Эт…

Второй машинально дернулся за пареньком, но посмотрев на друга, замер, как вкопанный, становясь белым, аж зелёным.

– Это чего…, – тот сглатывает, с трудом держа равновесие.

Руки к животу поднимает, а кишки мягко вниз ползут, кровь спазмами пульсирует, расплываясь по штанам густыми чернилами.

… – Прикинь?, – взволнованный воспоминаниями, Серёга качает сам себе головой, – Бабы визжать давай! Автобус подъехал, сигналит. С окон все смотрят, не поймут… Все в рассыпную с остановки! А тот стоит в середине, и на кишки свои смотрит под ногами…

– М-да…, – я вздыхаю, представляя картину. Перед глазами ночь за городом, ветер, фонари…, – И чё там? Чё за паренёк-то?..

– А бог его знает… Залётный какой-то… Говорят и не нашли его потом. Чем он его так полоснул, чёрт его знает!.. Цмык – и попалам!.. Прикинь?.. Помер, говорили. Не успели довезти… Пока то, сё… Откинул копыта. А второго мы аккуратно в автобус. Он и убегать не стал. Говорили – сын его тот…

– М-да…

Сидим, допиваем…

– Мастерство… Чё скажешь? Так цмыкнуть…

– Да… Так цмыкнуть… Мастерство…

…Как-то случилось мне свалиться с гриппом чёрти-где, вдали от дома, где-то проездом в Астраханской области в слякотном ветреном апреле. Нет, я болею крайне редко, «на ногах», как говорится, но если заболел, то хана. В лёжку дня на три, под сорок, с ночными кошмарами. А тут, надо же!.. Проездом где-то в Нижних Ебенях, я вдруг понял, что надо полежать пару дней, а то сдохну где-нибудь под Элистой. С трудом оттянув пружину двери, я вошёл в треснувшее поперёк здание, напоминающее амбар, с яркой вывеской « Hotel Paradis Nizhnie Ebenya ». Разбуженная мною вахтёрша вскрикнула, вызвав у меня микроинсульт, и перекрестилась, пояснив, что в гостинице всего два номера, и я могу взять только номер VIP (потому что он с окном!), так как номер «не-VIP» – забит гвоздями. Разбираться я ни стал и поплёлся в VIP. В номере действительно было одно окно, двуспальная кровать, стул и шифоньер. Больше всего меня потряс шифоньер. Огромная трапециевидная конструкция сотрясалась и угрожающе кренилась от моей ходьбы по полу, угрожая упасть, но самое потрясающее было внутри. Открыв дверцы, я замер потрясённый – внутри шифоньера не было ничего! То есть, абсолютно ничего. Ни полок, ни вешалок, ни трубы для вешалок, ни крючков, ни чего!.. Только пустая бутылка из-под водки. Сил не было, и я решил, что убью администратора завтра. Сев на кровать, я мысленно поблагодарил Создателя, за то, что не сел на стул, так как увидел, что у стула только три ноги. Подперев стул к стене, я постелил на него газету (благодатная привычка с молодости – брать в дорогу пару газет, хвала Господу), выложил недоеденное в поезде, выпил стакан водки, заставляя себя закусывать окаменевшим пирожком. Сразу как-то потеплело. Ни чё, живём!.. Но спать, видимо, придётся одетым.

У меня очень чуткий сон. Часто это изнуряет. Нет, это неплохо, когда ты слышишь, как кто-то поднимается по лестнице, проходит мимо двери. Но слышать, как в замок с хрустом вставляется ключ этажом ниже… Автоматически посмотрел на часы – полночь. Отлично! Проспал часов 5 – и не замёрз!.. Всё-же ботинки надо было снять… Теперь можно. Лёжа прислушиваюсь, что меня разбудило? Со стороны окна слышится движение. Кто-то явно подтягивается на жестяном карнизике. Ин-нтересно… Медленно встаю в темноте, беру в руки стул, отхожу в угол окна. Постучали пальцами по стеклу. Ин-н-нтересненько… Беззвучно приближаюсь, тихо открываю задвижку, отхожу. Окно толкнули и обеими руками повисли на раме. Отхожу ещё дальше в угол. В фрамугу, с трудом, на пузе, чертыхаясь и сопя, вползает что-то косматое. По причёске и запаху вижу – вроде бы девушка. Инти-ре…

– Не включайте свет!, – весело шепчет незнакомка, – я Анжела, ик! Здраст… Тфу, ёп!.. Ой!, —

далее следует звук падения, словно с подоконника сбросили мешок со свежей рыбой. Анжела встаёт, тихонько матерится, смеясь, оправляет мини-юбку:

– Здравствуйте. Вам женщина нужна?

Колоссальный по колориту запах наполняет морозный воздух моего VIP-а. Безбожный перегар, сдобренный девичьим потом, густо и бездарно замаскирован косметикой. Я поднимаю брови – показалось, что ли? Нет. Не показалось – от неё действительно пахнет говном. Анжела понимающе хихикнула и согнув толстую ляжку, словно в «чарльстоне», осмотрела подошву:

– Тфу, блин. На говно наступила!..

Откровенно толстая, ярко рыжая, размалёванная девка лет двадцати, в роккерской куртке и ссадиной в дырке на белой коленке.

Не в силах разговаривать, я улыбаюсь вежливо и молча, отрицательно качаю головой, приглашая Анжелу к двери.

– А пиво есть?

Качаю интенсивнее, открываю дверь, приглашая Анжелу выйти.

– Козёл…

Больше Анжела не приходила, а я так и уехал больной…

****

…В доме этом, своём теперь, я поселился уже семь лет назад. Домик небольшой, пятиэтажка в четыре подъезда. Дворик уютный, тупиковый. Перед домом несколько берёз здоровенных, выше дома уже, и сосна, фиг обхватишь. Всё тут дышит советской стариной. Напротив дома детский садик огорожен, детская площадка, пару гаражей. Тропинки протоптаны через лужайки, шиповник. Подавляющее население дома – пенсионеры. Человек десять моего возраста, три-четыре молодые пары, а остальные старики. Редко когда громко музыку кто включит, и на лавочках не сидят. Разве пару бабулек присядут с палочками, да сидят, на нас глазеют.

Квартирка мне досталась оригинальная. Первый этаж, трёшка. Все окна смотрят в одну сторону. Отгрохав за неделю ремонт, я параллельно по выходным занялся сиренью под окнами, а перед подъездом по обе стороны воткнул перед лестницей два куста кизильника. Поливал пол-лета, чтобы прижились. Прижились.

В подъезде работы тоже хватало. В первый же день повесил по-человечески почтовые ящики (секция). До этого они висели по диагонали на одном дюбеле. Потом я разобрался с входной дверью, всё утро в воскресенье стуча молотком. Дверь была деревянная! На пружине!.. Пружина всё время растягивалась и дверь через пару дней неминуемо болталась от сквозняка. Пружину я дотянул до того, что она стала короткой, и через неделю мне её пришлось менять. А ещё через неделю – менять снова. Проклятая пружина растягивалась с удивительным постоянством. Вечером, придя с работы, подтягиваю её пассатижами, укорачиваю даже, а утром уже слышу – болтается дверь, а пружина провисает коромыслом… Я купил на барахолке механический доводчик и установил его. На следующий день доводчик выл выворочен кем-то «с мясом»… Явно было видно, кто-то на нём повис, и вывернул… Я специально остановился вечерком у подъезда, в «час пик», когда соседи чаще всего проходят.