Анна Огневич - Запах асфальта после дождя

Чтобы не быть похожими на этот якобы жестокий мир, мы не должны были таскать никаких украшений, яркой или вызывающей одежды, ходить в кинотеатры, увлекаться литературой и так далее. Я не могла понять почему. В моей детской голове, ну никак не складывалось, почему в церкви говорят, что мир ужасно плохой.

– Мама, если в церкви все такие добрые и хорошие люди, почему они так плохо говорят о других? – спрашивала я.

Нечего плохого я не видела, когда находилась среди людей. Никто не пытался меня съесть или убить. Я также дружила с ребятами из моего двора и видела, что у них такие же родители которые их очень любят, такие же бабушки и дедушки и никто в принципе, не представляет никакую опасность.

Конечно же были некоторые, которых лучше обходить стороной, но это не означало, что весь мир законченный ад, а церковь это островок счастья среди остервенелых и погрязших в грехах, жителей земли.

Так я жила, разрываясь между двумя полюсами. Не зная кому верить. Не зная кому доверять. Родителям было не до нас. И я оказалась будто в западне. Сама с собой, совершено не зная во что верить и стоит ли верить маме, что жизнь вне церкви ужасна, если в то же время мама уделяла время только своей вере. А семья осталась ждать в сторонке.

У родителей почти не осталось старых друзей и мама часто говорила, что ради веры нужно чем – то жертвовать – в этом случае, друзьями. Она не понимала одно, что сама отказалась от них, от семьи, от путешествий, эмоций и вообще от счастья.

В моменты, когда в очередной раз в доме назревала сора, я шла играть со своим другом – Андреем. У него были золотые, лохматые волосы. Вдобавок он был немного ниже ростом, что ему очень не нравилось. Он постоянно обещал мне, что наступит день и он обязательно меня перерастет.

С ним я проводила все свободное время. Рассказывала свои маленькие трагедии, вроде сор моих родителей.

Он как настоящий «мужчина» всегда утешал и поддерживал меня. Я помню как мы с ним обсуждали нашу совместную жизнь, о том, что когда вырастем, мы поженимся и создадим самую лучшую семью на свете.

Но вскоре это кончилось, когда после его долгого отсутствия, мне рассказали, что его мама и он уехали жить за границу. Мне пообещали, что я еще увижу его, но уже тогда я поняла, что меня обманывают. Я его так больше и не встретила

Как и все дети, я очень боялась смерти. Но так как боялась ее я, не боялся наверное никто. Поэтому, я всегда попадала то в жуткие, то в нелепые истории.

Однажды, я объелась зубной пасты и подумала, что умру, и решила ничего не говорить маме, которая тогда была дома. В конце концов, у меня разболелся живот, мама дала мне таблетку, и я запивая таблетку стаканом воды и моими слезами в перемешку, уже смирилась, что меня скоро не будет.

Но прошло несколько часов и я осознала, что все еще жива, наступил вечер, затем ночь и я заснула. Проснувшись на утро и поняв, что со мной все хорошо, я забыла этот инцидент.

Помимо таких нелепых историй, со мной в том же возрасте произошла уже серьезная вещь.

Обыкновеный июльский день. Меня отпустили поиграться на площадке с ребятами. Там было много качелей, горок, всяких турников. В общем, полезли мы с ребятами на горку и почему то решили съехать четвером за один раз. Горка была метра три в высоту. По воле случая поехали все, а меня столкнули и я полетела на землю. Тогда мне казалось, что лечу я бесконечно долго. Приземлилась я дыхалкой на каменный выступ из асфальта.

До сих пор не понимаю, как сила такого удара об каменный выступ, не проломила мне грудную клетку, помню только как задыхалась, помню людей собравшихся возле меня, темные круги перед глазами, и истошные крики мамаш которые стояли неподалеку…

Меня начали поднимать, кто – то орал от ужаса, смотря как судорожно я пытаюсь вдохнуть. Секунды длилось вечностью. Тогда я подумала «это не может быть концом». Мысли лиходарочно носились в моей голове. Я думала «Нет это не все. Это не конец. Слишком тупо.»

И после того, как я все таки смогла сделать вдох, я повалились на землю и расплакалась, наверное от счастья. Потом за мной прибежали и забрали и сразу же повезли в больницу. Врач осмотрел меня и сказал: Такие удары в дыхалку, обычно просто не проходят.

Было немного повреждено ребро. Но это ничего страшного. Со мной еще немного повозились. Потом врач поговорил с родителями, как за мной ухаживать и нас наконец таки отпустили.

В ту ночь я легла спать и мне приснился сон, который я так и не забыла : Я иду по асфальту вдоль огромного бетонного забора. Ночь, но ясно светит луна. Я бегу, легко и беззаботно, вдруг замечаю, что за мной идет человек в белом. Он берет меня за руку и предлагает посмотреть вниз.

Я опускаю голову и вижу, что эта местность вся усыпана колодцами и ямами, и они все открыты, и между ними есть узкие тропиночки чтобы идти.

Я в ужасе осознаю, что только несколько минут назад, я бежала по этим маленьким тропкам. Даже не подозревая о них.

Я испуганно смотрю на человека в белом. Он берет меня за плечо и говорит: «Видишь эти ямы? А тропинки видишь? Главное, что есть тропинки. Т ы будешь всю жизнь бежать среди ям и не разу не упадешь.»

И я вправду начинаю бежать и с большим удивлением замечаю, что будто лечу над глубокими ямами.

На этом сон закончился. Он не произвел на меня ровно никакого впечатления, и лишь спустя годы я пойму его значение.

Примерно в том же возрасте зародилась у меня мечта быть ведущей. Как уже упоминалось, я всегда была болтливой, заговорилa уже в год и шесть месяцев, да не просто так, а целыми историями. Родители сначала радовались, a потом в силу того, что были интровертами, немного подустали.

Чуть позже к ним пришла гениальная идея: они включали мне магнитофон, вставляли туда новую кассету, ставили на запись. И вот я начинала изливать свою душу магнитофону, вела срочные новости о том, что случилось в нашем дворе, прогноз погоды, кто, что делает и почему соседский кот застрял на дереве напротив нашего окна. И про то, что теперь нужно вызывать МЧС и спасать бедолагу.

Я болтала часами. Неуставая. Кто – то одевал бируши, кто – то сбегал с дома. Но меня это не беспокоило. Уже с самых малых лет, я была невероятно упорной девочкой. И не успокаивалась пока не получала своего. Обычно мне не надо было многого. Все, что требовалось, это сладкий чай и кусочек хлеба. После этого я убегала гулять во двор на весь день. Некоторые говорили, что я гиперактивная, не знаю правда ли это, но по моему я просто очень любила жить, поэтому была таким энергичным ребенком.

Однажды родители взяли нас погулять по набережной. Там как и во всяком большом городе было очень много людей, потеряться было не трудно. Что я и сделала.