Артем Бестер - Как управлять Вселенной, не привлекая внимания санитаров

Однако сейф остался безучастен к произнесенному заклинанию. Тогда Мэлор стал набирать на сейфовой панели код, повторяя стишок.

– 3ачем 5ублики 8орам? 10ля 0божает 5ублики!

Небольшое табло высветило код: «3581005». Сейф противно пискнул и открылся.

Способность Мэлора превращать слова и буквы в цифры и наоборот проявилась в раннем детстве. В дошкольном возрасте он легко решал примеры с четырехзначными цифрами. Ему они представлялись простыми историями из разряда: «Пирог откусила Маша, а там лежала соленая каша». Вполне очевидно – ответ будет четыре тысячи семьдесят пять. Очевидно для Мэлора, но не для всего остального мира. Собственно, именно поэтому он впервые и оказался на приеме у доктора. Его первый лечащий врач пытался найти логику в рассуждениях пятилетнего мальчишки, но вынужден был признать поражение. Как показали многочисленные эксперименты, цифры, слова и буквы для Мэлора не имели постоянной очевидной связи между собой. Так пример с соленой кашей в другой ситуации мог звучать как: «Большой синий утенок квакнул и уплыл в черную даль аллюзий сингулярности». Мэлору такая ситуация представлялась естественной: любая задача всегда имеет несколько решений. Он знал, такое происходит из-за того, что слова сами по себе не существуют. Все слова и буквы он изначально воспринимал как цифры, а потом переводил в общепонятные термины. Но всего этого пятилетний мальчик не мог объяснить дотошному доктору, да и не хотел, поскольку боялся крупной родинки, похожей на руку робота, на его шее.

Гораздо позже, будучи подростком, Мэлор прочитал в одной книжке о синестетах – людях, обладающих нейрологическим феноменом, при котором раздражение в одной сенсорной системе ведет к автоматическому, непроизвольному отклику в другой. Проще говоря, у таких людей буквы неразрывно связаны с цветом, а движения предметов со звуками. И не только. Например, Мэлор читал о случаях синестезии, при которых звуки вызывали у человека ощущения в частях тела. Подобное трудно представить, но история знавала и более удивительные факты. Начитавшись подобной литературы, Мэлор тут же причислил себя к синестетам, но доктора объяснили, что он заблуждается. У синестетов не бывает, чтобы два плюс два равнялось лягушке. У них два плюс два всегда равнялось четырем: пусть зеленой, но четверке.

Мэлор достал из сейфа несколько тугих пачек тысячных купюр. Триста тысяч рублей – большая сумма для любого студента, но не для сына крупного московского бизнесмена. Алексей Анатольевич Егоров никогда не жалел денег для сына. В свое время он даже вывозил его в США на очень дорогое обследование. Но та поездка никаких ощутимых результатов не принесла. Американские врачи лишь подтвердили диагноз российских коллег и назначили курс дорогих лекарств. Каждый месяц, пока Мэлор жил и учился в Петрозаводске, Алексей Анатольевич ежемесячно перечислял ему на карточку шестьдесят тысяч рублей – хорошие деньги по меркам небольшого города. Мэлор редко тратил половину присылаемых денег, но каждый раз снимал с карточки все до последней копейки, поскольку не доверял пластику. И дело тут не во «всемирном заговоре» у него в голове, а в здоровом прагматизме: живые деньги принимают везде и всегда. Дважды потеряв банковскую карту, он пришел к простому решению: носить карту к банкомату раз в месяц, как сберкнижку – снять деньги. В остальное время он предпочитал пользоваться наличкой – тысяча в день.

Кроме денег в сейфе лежал ворох квитанций за коммунальные услуги и военный билет с отметкой о негодности его обладателя к военной службе. Поскольку паспорт Мэлора остался в клинике, то «военник» стал единственным документом, удостоверяющим личность. Засунув его в потайной карман рюкзака, он закрыл сейф. Оставалось сделать совсем немного: взять из прикроватной тумбочки плеер и любимый раскладной нож «Крыса» из стола на кухне. При воспоминании о ноже рука непроизвольно легла на внутреннюю сторону бедра. Там под тканью джинсов находились давно зажившие шрамы от укусов «Крысы». Мэлор не любил кровь. Мэлор не любил боль. Но иногда, пустить кровь – единственный способ убедиться в собственном существовании. Взяв плеер, он зашел на кухню и выдвинул ящик обеденного стола. Старый друг встретил его радостным блеском стали. Рукоятка привычно легла в руку. Проведя пальцем по лезвию, Мэлор убедился – «Крыса» отлично наточена.

– Рад тебя видеть, брат! – произнес он, убирая нож в специальный кармашек на рюкзаке.

Вот теперь он готов к путешествию. На сборы он потратил около получаса. Час добирался до города. Выходит, в отведенный минимум – два часа, он уложился. Чем не повод гордится собой? Мэлор подошел к окну, отодвинул занавеску и выглянул во двор. Прямо перед подъездом стояли два белых «Киа Рио».

– Черт! – выругался он, прижавшись к стене.

Две белых машины у подъезда. Совпадение? Возможно. Или за ним следят? А если следят, то кто? Понятно, что из клиники не успели бы. Но если Пульт обнаружен, то следить за ним может любая из спецслужб России или даже мира. ЦРУ? ГРУ? МИ-6? Моссад? Да кто угодно! Но как они узнали о побеге? Неужели в клинике в него вживили наножучков? Господи! Да за время лечения его кололи сотни раз, и он мог целиком состоять из наножучков. От этой мысли вены на руках ужасно зачесались, а «Крыса» в рюкзаке чуть шевельнулась, напоминая о себе. «Потом, все потом», – мысленно успокоил ее Мэлор. – «Сейчас нет времени, нужно уходить». Подхватив лежащий на диване рюкзак, он вышел в прихожую, одел висящую на вешалке бейсболку с надписью NBA и повернулся к зеркалу. Оттуда на него смотрел невысокий худой паренек с широким скуластым лицом и грустными зелеными глазами.

– Нам пора, брат, – сказал он отражению и открыл дверь.

Лифтом Мэлор пользоваться не стал. Он с детства боялся громыхающих железных коробок, снующих между этажами на тонких тросиках. В нынешних обстоятельствах лифт мог стать настоящей мышеловкой, стоит только отключить электричество. Спустившись по лестнице на площадку между первым и вторым этажом, он выглянул в окно. Машины стояли на месте. В одной из них он разглядел силуэт водителя. Точно следят! Мозг лихорадочно работал, перебирая варианты спасения из захлопывающейся западни. Можно перейти по крыше в другой подъезд или выбраться через подвал, но для этого нужно взять ключ у старосты подъезда, чрезвычайно склочной старухи – Нины Валерьевны. Одно только воспоминание о старосте вызвало во рту кислый привкус. «Наверняка она давно завербована спецслужбами или является действующим агентом в звании полковника», – подумал Мэлор.

Значит, остается одно – попытаться проскочить мимо машин незамеченным, но как?

Он почти спустился к дверям подъезда, когда пришедшая в голову идея заставила его развернуться, взбежать по лестнице на площадку первого этажа и позвонить в первую попавшуюся квартиру. Открыли ему почти сразу. В дверях стоял ушастый белокурый паренек лет пятнадцати.