Дмитрий Пучков - Братва и кольцо

Агроном презрительно фыркнул и с неприкрытой досадой в голосе осадил Баралгина:

– Удивляюсь я с тебя! Колечко-то, ворованное! Нельзя его нам использовать, не по-честному это будет.

Впрочем, к чести того, слова Агронома его ни капли не смутили.

– Ой-ой-ой – только бомжей и забыли спросить!

Выпад Баралгина встрепенул даже привычно невозмутимого Лагаваса – настоящего сына Суоми. Он не торопясь поднялся со своего места (вскочил, как казалось ему самому) и отчеканил в лицо Баралгину несколько фраз:

– Это не простой бомж. Это Агроном. Сын Агро-прома. Ты бы извинился.

– Агроном? Наследник Кызылдура? – Баралгин не смог скрыть удивления.

– И король Гондураса! – с нажимом на последнем слове продолжал Лагавас.

Агроном дернул своего «защитника» за рукав, будто усаживая обратно на скамью, и незаметно вложил тому в ладонь несколько свернутых в трубочку купюр:

– Сядь, Лагавас.

Баралгин порылся в кармане, достал паспорт что-то сверил на первой странице и тут же нагло заявил:

– Я на фига нам король? Гондурас – республика!

Пендальф встал между двумя сынами Гондураса:

– Агроном прав. Это будет не по-честному!

Баралгин постоял еще какое-то время, с неприязнью поглядывая на Агронома, скулы его ходили ходуном, но он так и не нашелся что ответить.

Агент Смит оглядел собравшихся и подытожил:

– Если нет других предложений, кольцо надо изничтожить. Предлагаю голосовать за!!!

– Слющий, вот ны надо рызыну тянуть, да? – Это Гиви, до сих пор не подававший признаков хоть малейшей заинтересованности, вдруг подскочил со своего места и, отчаянно размахнувшись топором, со всей дури вдарил по кольцу. Ножки кухонного стола дружно подкосились, стол перевернулся, увлекая за собой всю посуду.

Стеклянный звон стал прекрасным аккомпанементом к подлетевшим почти до самого потолка и повисшим в волосах, на одежде, на лицах собравшихся бычках и кислой капусте.

Раскрыв рты, все глазели на ополоумевшего гнома. Первым очнулся агент Смит – он вилкой смахнул капусту со своих бровей и сквозь зубы принялся выговаривать порядком разошедшемуся недомерку:

– Гиви, блин, ты чего – не смотрел второго Терминатора? Такой мега-дивайс нужно бросать в домну. Находится она в Мордовии. Но это всё фигня. Кстати, у нас в Матрице есть истории покруче. Про иглу смерти, например. Игла лежит в яйце, яйцо – в дятле, дятел – в зайце, а заяц – в хрустальном гробу на дереве. Я деревьев там – тьма, и все в гробах! – Смит мрачно оглядел притихшую публику.– В общем, придётся кому-то из вас шкандыбать в Мордовию.

Лагавас поморщился, как от зубной боли,– обостренное чувство справедливости всегда мешало ему жить спокойно.

– Брехня это все! Начнем с того, что всякому школяру известно, что яйца обычно два, тогда почему игла только в одном? В что касается кольца – его нужно сломать. Старший приказал!

– Можит бит, ти пойдёшь к домни мордовской? – (иви презрительно покосился в сторону правдолюба, на что Баралгин моментально откликнулся:

– Знаю я эту Мордовию. Место гиблое, ни людей, ни зверей… Есть там одна дорога вдоль кладбища. Занесло меня туда как-то раз ночью. Глядь – а над крестами гроб с покойничком летает. В вдоль дороги мертвые с косами стоят. И тишина!..– Он немного помолчал и выдвинул собственное предложение: – Может, столы накроем? Ну, пока базар-вокзал?

Гиви снова вскочил на ноги – горячая кровь и застарелый геморрой никак не давали ему усидеть на месте:

– Я адын нэ пойду! Минэ завтра на ринке лавку открыват! Елфы пуст идут!

Услышав в ответ весьма смелое предположение на тему собственной сексуальной ориентации, Гиви, не долго думая, отвесил приличную плюху своему обидчику, и уже через мгновение за столом началась массовая потасовка. Мелькали руки, ноги, различные подручные и подножные предметы, сдавленные выкрики: «Ты кто такой?», «И ты кто такой?» «Я вам покажу кузькину мать».

Фёдор посчитал за благо не соваться в гущу событий, предпочитая оставаться в стороне. Он внимательно наблюдал за лежащим на полу кольцом. Периодически над его головой пролетали руки и ноги дерущихся, вот только карапуз не обращал на них никакого внимания. Губы его нервно дергались, повторяя и повторяя внезапно появившуюся в его голове строчку:

– Колечко-колечко, выйди на крылечко. Колечко-колечко, выйди на крылечко.

Когда он снова пришел в себя, вокруг него в живописнейших позах расположились порядком намявшие друг другу бока и рожи участники «мирных переговоров». Фёдор оглянулся вокруг – он один продолжал держаться на ногах.

– Я отнесу его,– с пионерским задором заявил он.– Я. Отнесу. Его. Я потащу кольцо в Мордовию.– Голос его звучал торжественно. Он еще немного подумал и добавил:

– Только мне понадобятся новые кроссовки. Пендальф спихнул с себя вяло сопротивлявшегося агента Смита и, сплюнув на пол пару зубов, кивнул Фёдору:

– Вот и лады! Я покажу тебе дорогу, Фёдор. Но нам еще понадобятся фонарик и плащ-палатка.– этими словами он принялся снимать с бездыханного агента Смита парадный плащ.

Пошатываясь, поднялся с пола Агроном и, держась за левое плечо, нетвердым шагом подошел к Фёдору:

– Возьмите меня с собой, я вам пригожусь. Не пожалеете. Я вас буду защищать. Проверено электроникой!

Фёдор почувствовал себя Гулливером в стране идиотов – к нему стали подваливать абсолютно все участники драки с абсолютно тупыми обоснованиями собственной незаменимости.

Лагавас, шмыгая расквашенным носом, заявил, что будет отпугивать лесных страшилищ.

Гиви предложил услуги личного дровосека. Фёдору это не понравилось – он давно неприязненно относился к всевозможным «-секам».

Но круче всех оказался Баралгин, ничтоже сумня-шеся заявивший:

– В детстве я был командиром бойскаутов при ГУВД Гондураса. Умею разжигать костер с одной спички. Только спички нужны гондурасские.

Если бы Фёдор читал в детстве хоть что-то, кроме «Колобка», то, оказавшись в компании с гномом-дровосеком, эльфийским пугалом и тупым гондурасским животным, он обязательно захотел бы пойти к мудрому Гудвину и попросить у него немножечко мозгов. Но от излишних мучительных размышлений его избавил Сеня, со страшным грохотом повалившийся на пол из распахнувшейся настежь дверцы холодильника.

С его волос свисали жиденькие сосульки, брови и Ресницы были покрыты инеем, но сытое и довольное лицо карапуза прямо-таки излучало счастье. Он отер ошметки сала с губ и, довольно отрыгнув за овил:

– Оле! Я тоже пойду с Фёдором. Наконец-то пришедший в себя агент Смит приложил к огромной шишке на лбу так удачно подвернувшуюся пачку пельменей и недовольно просипел:

– Да куда уж без тебя. Тебя от него палкой не отгонишь. И парой палок тоже!