Роман Арбитман - Илья Ильф, Евгений Петров, Михаил Булгаков. Из черновиков, которые отыскал доктор филологических наук Р. С. Кац и и опубликовал Роман Арбитман

— В Писании есть заповедь «Не убий!», но для «пятой колонны» вроде вас,Ипполит Матвеевич, я бы сейчас сделал исключение…

В сентябре 2016 года основатель Фонда борьбы с коррупцией (ФБК) Алексей Навальный рассказал о «секретной даче Медведева» — то есть о расположенной в Плёсе (Ивановская область) огромной резиденции (80 га), которая, по сведениям ФБК, принадлежит лично премьер-министру России. Пресс-секретарь главы правительства поспешила объявить, что дача не находится в собственности Медведева и не используется членами его семьи.

— Дачка в Плёсе, — задумчиво сказал первый из гостей и спросил Никанора Ивановича мягко: — Ваша?

— Нет! — ответил Никанор Иванович страшным голосом. — Подбросили враги!

Второй гость укоризненно сказал:

— Мыслимое ли это дело? Подбросить могут ребенка, адскую машинку, семь миллиардов рублей, наконец, но чтобы дачу на 80 гектарах! С двумя башнями спецсвязи, с тремя вертолетными площадками, с футбольным полем! Это невозможно технически. Дача либо есть, либо ее нет.

— Нету ее у меня! Нету, богом клянусь, никогда в глаза не видел! — отчаянно вскричал председатель. Он кинулся к комоду, с грохотом вытащил ящик, бессвязно при этом выкрикивая: — Переводчик-гад подбросил… Коровьев… Алексей Анатольевич… в пенсне!

По мнению ряда экспертов, выборы в Госдуму и местные органы власти (сентябрь 2016 года) сопровождались многочисленными нарушениями, в том числе вбросами бюллетеней и подтасовками результатов. Отмечен анекдотический случай, когда, например, итоговый процент голосов, поданных за четыре парламентские партии, на сотне участков совпадал до десятой доли (!) процента. Российский Центризбирком, тем не менее, счел претензии необоснованными и признал выборы честными и легитимными.

Остап молча взял европейского гостя за руку, подвел его к стоящему у стены ящику с широкой прорезью наверху, сунул в руку пачку бумаги и сказал, как глухому:

— Сюда! Понимаете? В ящик. Глагол класть. Мы, вы, они кладут сюда эти листки… И никто из нас на них ничего не пишет, потому что они уже и так… Понимаете? Я не заполняю, ты не заполняешь, мы не заполняем, а они уже как бы сами собой… Чудо. То есть вундер. Ферштеен?..

Вечером того же дня Заузе писал письмо невесте: «Милая крошка! Я живу странной и необыкновенной жизнью. Сегодня, например, я участвовал в так называемых выборах. И оказалось, что весь «Геркулес» проголосовал за одну и ту же партию. Даже геноссе Берлага, который сейчас в психиатрической клинике. Даже геноссе Кукушкинд, который уже три года как скончался. Как можно объяснить этот феномен, я не знаю. Загадочная страна!»

В конце сентября 2016 года члены общественной организации «Офицеры России» блокировали вход в московский Центр фотографии имени братьев Люмьер, где проходила выставка американского фотографа Джока Стерджесса. Один из «общественников» объявил, что закрывает экспозицию, поскольку видит в ней признаки детской порнографии. Опасаясь погрома, руководители Центра предпочли не рисковать и сами закрыли выставку.

— Поторопитесь, гофмаршал, — на бегу бросил Остап. — сли мы сейчас не захватим вашу мебель — кончено. Только что я имел тяжелый разговорчик с заведующим музея. Объявил ему, что выставка стульев Гамбса закрывается.

— На каком основании? — удивился Ипполит Матвеевич, семеня за сыном турецкоподданного. — Что вы ему сказали?

— Сказал, что это не мебель, а порнография. И поскольку ее могут увидеть дети, наша с вами общественная организация категорически запрещает…

— Но позвольте! — перебил его Воробьянинов. — Какая еще организация?

— А то вы забыли? — усмехнулся Остап. — Союз Меча и Орала, конечно.Или вы, предводитель, уже состоите в какой-нибудь другой?

Главный исполнительный директор «Роснефти» Игорь Сечин опроверг информацию «Новой газеты» о том, что ему принадлежит яхта «Принцесса Ольга» стоимостью свыше 100 миллионов долларов.

Остап вынул ключи, взвесил и на ладони и протянул Корейко:

— Вот ключи от вашей яхты. Забирайте. Грабители арестованы.

— Вы ошиблись, товарищ, — сказал Корейко очень тихо. — Какие ключи? Какая яхта? Никто меня не грабил.

— Да как же не грабили? — взволновался Остап. — Вчера у моря. Отняли ключи, забрали яхту. Дело раскрыто. Пишите расписку.

— Да, ей-богу же, это ошибка, — сказал Корейко. — Ну откуда бы я взял деньги, чтобы купить яхту?

— Верно, верно, — сказал Остап, поостыв. — Откуда у скромного служащего «Роснефти» деньги на покупку восьмидесятипятиметровой яхты? Значит, всё у вас в порядке?

— Всё! — ответил Корейко с чарующей улыбкой.

— Завидую вам, Игорь Иванович! — сказал Остап. — Удивительно, с таким счастьем — и на свободе.

— Меня зовут Александр Иванович, — кротко поправил его Корейко. — Пожалуйста, не путайте…

В начале октября 2016 года пресс-секретарь президента России объявил о подготовке официального визита Путина во Францию, хотя еще до того президент Франции, выступая по ТВ, усомнился в целесообразности такой поездки.

В голове гудел тяжелый колокол, между глазными яблоками и закрытыми веками проплывали коричневые пятна и в довершение всего тошнило. Степа Лиходеев старался что-то припомнить из вчерашнего, но припоминалось только одно — что, кажется, он на какой-то из своих дач сидел с телефонной трубкой в руке и пытался уверить в своих лучших чувствах президента какой-то европейской страны, причем обещал ему, что на другой день, и ровно в полдень, прилетит к нему в гости. Президент от этого отказывался, бормоча: «Нет, месье, нет, меня не будет дома!» — а Степа упорно настаивал на своем: «А я вот возьму да и прилечу!»