Кирилл Веселаго - Призрак оперы N-ска

Газета «Спекулянтъ», как это уже явно видно из названия, по сути своей была серьезным изданием, ориентированным на «новых русских» — молодых и преуспевающих бизнесменов, банкиров и предпринимателей; естественно, что основной уклон в своих обозрениях газета делала на финансовую сторону событий. По различным же узкоспециальным вопросам редакция обращалась к консультантам, в печатных материалах именуя тех «экспертами» и почему-то сохраняя реальные имена их в строгой тайне. Ссылками мифических экспертов, вкупе с принятыми в газете выносками к каждому материалу под рубрикой «Наша справка», Нина Вспученко пользовалась широко и изобретательно.

К примеру, не так давно вышедшая рецензия Вспученко на «Мадам Баттерфляй» в Дзержинском театре, выглядела следующим образом.

«Вчера в N-ском театре оперы и балета имени Дзержинского прошла премьера оперы Пуччини «Мадам Баттерфляй», поставленной в содружестве с лиссабонским театром Сан-Карло. Как удалось выяснить корреспонденту « Спекулянта », подобная практика переноса постановок из театра в театр широко практикуется на Западе, позволяя сократить расходы на новый спектакль. Со слов директора театра Антона Огурцова, «Баттерфляй» обошлась дзержинцам примерно в $ 170 тыс….»

— затем, толково изложив краткое содержание оперы (прилежно переписанное ею из «Музыкальной энциклопедии школьника»), Вспученко продолжала: « Заглавную партию исполнила молодая солистка Дзержинки, сопрано Бибигуль Флиртова. Эксперты «Спекулянта», находя ее голос красивым и полетным, предрекают ей большое будущее…» Кроме собственно рецензии и фотографий, публикации был придан небольшой довесок под названием «Наша справка», гласивший:

« Джакомо Пуччини(1858–1924) — итальянский композитор, яркий представитель особого направления в оперной музыке — так называемого « веризма ». Сопрано— высокий женский певческий голос; обычный диапазон С. — две октавы (В одной октаве — семь нот. — примеч. «Спекулянта»). Знатоки оперы особо оценивают возможность исполнения С. крайних верхних нот…»

Надо ли говорить, что в Москве Нина Вспученко скоро стала по праву считаться одним из самых интересных молодых критиков города N-ска?..

…А сноровистые официанты (специально приглашенные для банкета из валютного ресторана «Си-бекар»), тем временем без устали разносили все новые горячие и холодные закуски, не забывая при этом как и про десертные блюда, так — само собой! — и про напитки.

— Пожалуй, это первый по-настоящему удачный фестиваль! — хмыкнул обозреватель газеты «Вечерний N-ск» Шучук; впервые в его богатой практике он был уже близок к насыщению, а провизия все не кончалась. — По всему видать — хотят ребята добрых отзывов в прессе… Не дождутся!!! — поделился Шучук, в очередной раз чокаясь с журналисткой Кадеждой Кожевниковой. Та, отведав и N-ского шампанского, и азербайджанского коньячку, лишь тихо и непрерывно смеялась.

Как бывалый капитан на мостике, стоял товарищ Пустов на площадке резной дубовой лестницы, что вела наверх к кабинетам Правления СХТК. Акакий Мокеевич смотрел на вовсю разгулявшуюся журналистскую братию (а спиртное все не кончалось), и улыбался каким-то своим мыслям тихой и доброй улыбкой.

…Весьма старомодная мебель в кабинете была сильно обшарпана; на большом столе, помимо нескольких папок казенного вида да двух через край переполненных пепельниц, стояла видавшие виды пишущая машинка «Ятрань» с напрочь забитым шрифтом и истертыми клавишами, да громоздился древний компьютер чешского производства. Как будто под стать всей обстановке, небритый генерал милиции Аксенов, сидевший за столом, вид имел невыспавшийся и несвежий; в герои газетного очерка — по крайней мере, сегодня — он явно не годился.

Дверь отворилась без стука. «Можно, товарищ генерал?» — формально поинтересовался массивный человек в штатском — и, не дожидаясь ответа, прошел к столу. «Садись, Илюшин…» — буркнул генерал.

— Вы как: ознакомились уже с делом? — спросил тучноватый Илюшин.

— Да, в общих чертах; пролистал тут… Да ты расскажи лучше сам все: и толковей, и быстрее будет!..

— В общем, основная масса товара идет с Ближнего Востока, — без лишних предисловий начал Илюшин. — Конкретно занимаются этим трое: рабочие оркестра Дукаев, Сафиев и Кефалиди… — генерал приподнял брови:

— Это не тот ли Кефалиди…

— Совершенно верно! — перебил Илюшин. — Кефалиди-Мамедов, в блатном мире более известный, как Туфик: два грабежа, кража автомобиля и убийство двух сотрудников милиции в Саратове… Одно время угрозыск считал, что Туфик лег на дно в одной из суверенных теперь стран Кавказа — но, как видите, он неожиданно всплыл в храме, так сказать, искусства…

— А по другим что?

— Э-э-э… — (Илюшин раскрыл папку). — Дукаев — уличные грабежи, по этому поводу имеет в прошлом две ходки; сейчас в его распоряжении шесть, ларьков у Силосной башни и небольшая доля в антикварном магазине на Речной… Сафиев часто крутится на автомобильном рынке у площади Рационализаторов, пользуется определенным авторитетом среди тамошних «кидал»… Имеет три машины, все — по доверенности. По оперативной проверке, один из доверителей был убит при невыясненных обстоятельствах за пять месяцев до того, как подписал доверенность… Все они, кстати, приняты на работу три года назад по личному распоряжению Бесноватого.

Аксенов вновь вскинул брови:

— Думаешь?!

— Не знаю, но скорее всего — нет. Вероятно, просто кавказские эти дела — знаете, родственнику помочь, земляка пристроить… — Поймав на себе внимательный взгляд генерала, Илюшин поспешил добавить: — Разумеется, ни одну версию до времени мы со счетов не сбрасываем… Похоже, что эти джигиты чувствуют там себя в полнейшей безопасности: по крайней мере, перевалочный склад товара они устроили у себя в шкафчиках прямо в театральной раздевалке… — (Илюшин перевернул несколько страниц). — В настоящее время там, по грубым прикидкам, должно находиться около восьми килограммов героина, — (генерал протяжно присвистнул), — коллеги из Интерпола прислали результат экспертизы: говорят, что товарец тайваньского производства.

— А сами они… как с этим? — поинтересовался Аксенов.

— Нет; только травку смолят. Траву, кстати, закупают во время западных гастролей оркестра — местной брезгуют…

— Неужели больше ничем не прирабатывают?

— Кроме уже упомянутого, волокут сюда всякое импортное барахло с багажом оркестра, реализовывают оптом или через киоски; еще… Тем же, видимо, способом завозят большое количество огнестрельного оружия: только при осмотре их шкафчиков было обнаружено четырнадцать стволов западногерманского производства.