Лев Гурский - До свидания, Валерий Васильевич!

Утром в понедельник председателя областной Общественной Палаты не пускают на работу. Происходит это быстро и страшно, как в дурном сне. Незнакомый охранник — высоченный мордоворот, похожий на мифическое японское чудище Годзиллу, — даже не собирается вставать с места. Он лениво принимает из рук Александра Соломоновича красную книжицу с золотым вензелем ОП, сверяется с каким-то списком, ставит в нем галочку, а затем равнодушно смахивает удостоверение в ящик стола и бурчит:

— Не велено!

— Что значит не велено? — сердится на хама-охранника бывший губернской уполномоченный по правам человека. — По какому праву не велено? Кем не велено? А ну, встань, когда разговариваете с заслуженным человеком Всея Руси! Ты меня слышишь или нет?

Вместо ответа человек-годзилла поднимает трубку, нажимает единицу, тройку и звездочку и докладывает кому-то на другом конце провода:

— Пришел. Орет. Буянит. Разрешите применить физическую силу? Что? А, тогда ладно. Понял. Слушаюсь. Да, сейчас же направлю.

Охранник кладет трубку на рычаг, вытаскивает замызганный клочок одноразового пропуска с бледной чернильной печатью, сует его в руку Александра Соломоновича и негромко командует:

— В комнату номер 13-бис — шаго-о-ом марш! Прямо и направо!

Заслуженный юрист России (и не менее заслуженный космонавт) и не предполагал, что в его — теперь, похоже, уже бывшем его — учреждении вообще есть комната с таким номером. Кипя благородным негодованием, он мчится по ковровой дорожке мимо фикуса, сворачивает вправо и обнаруживает дверь с номером «13*» и табличкой «Общие вопросы». Александр Соломонович может поклясться, что в пятницу на этом месте была только стена. Он пинком распахивает дверь.

— Очень рад, очень рад! — Навстречу гостю поднимается человек, который, кажется, еще вчера был пряником, тортом или пирожным. Улыбка у него, по крайней мере, невообразимо сладкая, хотя отчасти липкая. — Я прошу прощения за причиненные неудобства. Наша охрана совсем не умеет себя вести. Мужлан, деревенщина, никакого политеса! Даже если человека надо выставить за порог, почему бы это не сделать вежливо, уважительно и тактично?

— За что выставить? Почему выставить? — возмущается заслуженный космоюрист, хотя уже не так уверенно, как еще две минуты назад.

Человек-пряник ласково усаживает Александра Соломоновича в кожаное кресло, выхватывает откуда-то стакан с чаем в железнодорожном мельхиоровом подстаканнике, вручает гостю и с ласковым упреком произносит:

— Голубчик, ну вы же сами этого хотели!

— Я? — искренне поражается голубчик. Он глотает очень сладкого и горячего чая, обжигается и машинально повторяет: — Я?

— Вы, конечно, вы, — кивает человек-пряник. — Сами же говорили, я цитирую: «В советское время мы учились на бюджетные деньги и распределялись. Не хочешь распределяться, хочешь после медицинского университета идти в торговлю, иди! Но учись за свои деньги! Не идешь в медицину, отработай бюджетные деньги или поступай на коммерцию. Иначе мы каждый раз будем задавать вопросы и не находить ответы…» Ваша идея реализована, так что ж вы удивляетесь? Новые правила — для всех, исключений быть не может. В свое время вы ведь тоже получили бесплатное образование, страна на вас как-никак потратилась. Теперь извольте отдать ей долги, по своей первой специальности. У вас в дипломе записано что? Правовед. А про Общественную палату в вашем дипломе ничего не написано. Вот и возвращайтесь в вашу «альма-матер», в Академию права. Не бойтесь, ненадолго. Пару месяцев отработаете лаборантом, а затем пожалуйте на завод — юрисконсультом. Ваши знания очень пригодятся на производстве.

— Погодите, как же так? — жалобно стонет вчерашний глава ОП. — Я же тогда ничего не нарушал, отслужил честно…

Человек-пряник качает головой:

— Александр Соломонович, в вашей кристальной честности никто не сомневается, но… Видите ли, какая штука: официально в СССР инфляции вроде не было, но на деле она была. Только скрытая. Невидимая. Сейчас на нее сделали поправку и всем произвели перерасчет. И оказалось, что буквально все выпускники вузов, даже отработавшие по распределению, еще кое-что задолжали бюджету. Вы, например, лишь годик, чепуха, а вот некоторые — поболее.

— Но позвольте! — в заслуженном юристе России, наконец, просыпается просто юрист. — Это беззаконие! Нельзя ничего менять задним числом. Закон, к вашему сведению, обратной силы НЕ ИМЕЕТ!

— Ах, Александр Соломонович, большой вы шутник, — добродушно улыбается хозяин кабинета. — Вы где живете? В Штатах? В Канаде? Вы еще расскажите мне про презумпцию невиновности, независимость судей, состязательный процесс и прочие заморские бредни. Это законы физики нельзя изменить задним числом, а те законы, которые на бумажке, очень даже легко. Помните дело Рокотова при Хрущеве? Я-то по молодости его не застал, а уж вы наверняка за ним следили, говоря современным языком, в режиме онлайн. Тогдашний УК предусматривал за валютные операции максимум восемь лет, а потом р-раз — и накрутили до пятнашки. А потом вообще установили высшую меру, и Рокотова, который уже давно сидел за старое, по новой статье чпокнули… Если государству что-то НАДО, — из-под слоя сдобного теста на мгновение проглядывает металл, — государство ВСЕГДА получит свое. Другое дело, что оно само не всегда знает, чего ему надо. И тогда следует ему ненавязчиво подсказать. Вот вы вовремя подсказали — и посмотрите, как хорошо получилось…

Человек-пряник ласково приобнимает заслуженного юриста, поднимает его с кресла и ведет к окну. Улица за окном выглядит оживленной. Машин мало, зато по тротуару снуют озабоченные пешеходы.

— Узнаете? — Хозяин кабинета указывает на грузную тетеньку со сложносочиненной прической на голове. В руках тетенька несет указку и пузатую колбу. — Марина Владимировна больше не федеральный инспектор. Теперь она торопится в школу, на урок, у нее сегодня новая тема — кислоты… А вот видите, кто позади нее? — Человек-пряник показывает в направлении молодого человека в строгих очках. — Да-да, это Денис Владиславович, наш бывший вице, собственной персоной. Тоже идет в школу, у него с утра история — сначала в восьмом «А», потом в восьмом «Б»… Видите, конспекты листает на ходу? Не успел вовремя подготовиться, ну бывает с непривычки. Ничего страшного, сейчас он устроит деткам контрольную по древнему Риму, и они ничего и не заметят…

Чем больше вглядывается Александр Соломонович в уличный поток, тем больше находит в нем знакомых лиц. Вот деловитая Наиля Булатовна, по первой специальности инженер-физик, спортивно-туристическим шагом идет на завод. Вот седовласый Владимир Васильевич несет под мышкой новенький пропеллер — он возвращается из облдумы обратно к своим авиационным двигателям. Вот опытная Светлана Владимировна — больше не культурминистр, а хормейстер академического хора, торопится на спевку. Вот Сан Саныч, бывший сельхозминистр, теперь спешит на завод землеройных машин — там он снова помощник токаря…