Наум Синдаловский - История Петербурга в городском анекдоте

– Вот тебе море, вот тебе горе, вот тебе мох, а вот тебе ох!

Этот анекдот положил начало целой серии передаваемых из уст в уста, из поколения в поколение увлекательных исторических рассказов о Петербурге и персонажах петербургского периода отечественной истории. Яркие, выразительные и остроумные, они, расположенные в хронологическом порядке, дают достаточно полное представление обо всей истории Петербурга с первых лет его существования и вплоть до наших дней. Причем не официальной, описанной в учебниках истории и канонизированной на всех этапах всеобуча, а параллельной, такой, как она виделась в народе.

Тут надо признаться, что официальная историография страдает тремя неизлечимыми болезнями. Она либо не договаривает, либо умалчивает, либо вообще лжет. На фоне этих клинических недугов – опасной недоговоренности, стыдливого умолчания или откровенной лжи – и возникает фольклор, который по-своему пытается объяснить события, происходящие вокруг. Роль анекдота в этом смысле трудно переоценить. Он становился не только источником информации, но и ее комментатором. То, что анекдот не только сохраняет информацию, но еще и комментирует ее, только повышает ценность как этой информации, так и самого анекдота. Достаточно напомнить, что многие детали жизни и быта, черты и особенности характеров исторических персонажей, а главное аромат безвозвратно исчезающего времени доносятся до потомков исключительно благодаря анекдоту.

Особенное значение анекдот приобретает в тоталитарном государстве, в котором официальная историография испытывает известные трудности не только с распространением информации, но и со свободным доступом к ней. В этих условиях анекдот выполняет еще и роль клапана, который позволяет выпустить пар и ослабить опасное напряжение идеологического пресса, и роль, некогда возложенную историей на эпос. Современный фольклор, как и доисторический эпос, сохраняет информацию во времени путем неоднократной передачи ее из уст в уста.

Среди многочисленных персонажей петербургской истории первым заслужил внимание городского анекдота основатель Петербурга император Петр Первый. Он всегда был наиболее любимым героем городского фольклора вообще и анекдота в частности. В значительной степени именно в анекдоте создавался тот привлекательный образ деятельного, неутомимого, жесткого, но справедливого руководителя государства и строителя новой столицы, к которому мы все привыкли.

Исторические анекдоты о Петре I составили целый пласт не только устного народного творчества, но и письменной литературы. На всем протяжении жизни и деятельности великого императора они старательно собирались исследователями фольклора и профессиональными историками. Практически все они в разное время были опубликованы. Большинство из них представляет собой подлинные жемчужины жанра, хотя и далеко не все принадлежат Петербургу. Известно, что деятельность Петра распространялась далеко за пределы новой столицы, он много ездил по стране, бывал за границей, и где бы ни приходилось ему находиться, везде он оставлял о себе память в виде фольклора. Анекдот не был в этом смысле исключением.

Понятно, что в контексте нашей книги важны только те анекдоты, которые напрямую связаны с характерными чертами личности Петра I и в особенности с жизнью и историей основанного им города Петербурга. Но и их достаточно. Надо, правда, иметь в виду, что при Петре I анекдот как жанр еще только формировался и многие тексты, известные в литературе как анекдоты о Петре I, на самом деле по форме более похожи на легенды и предания и анекдотами называются исключительно по традиции. Но и анекдоты в нашем, современном понимании есть. Один из них мы уже знаем. Вот еще несколько:

Государь Петр I, заседая однажды в Сенате и слушая дела о различных воровствах, за несколько дней до того случившихся, в гневе своем клялся пресечь оные и тотчас сказал тогдашнему генерал-прокурору Павлу Ивановичу Ягужинскому:

– Сейчас напиши от моего имени указ во все государство такого содержания: что если кто и настолько украдет, что можно купить веревку, тот без дальнейшего следствия повешен будет.

Генерал-прокурор, выслушав строгое повеление, взялся было уже за перо, но, несколько поудержавшись, отвечал монарху:

– Подумайте, Ваше Величество, какие следствия будет иметь этот указ?

– Пиши, – прервал государь, – что я тебе приказал.

Ягужинский все еще не писал и, наконец, с улыбкою сказал монарху:

– Всемилостивейший государь! Неужели ты хочешь остаться императором один, без служителей и подданных? Все мы воруем, с тем только различием, что один более и приметнее, нежели другой.

Государь, погруженный в свои мысли, услышав такой забавный ответ, рассмеялся и замолчал.

Один монах у архиерея, подавая водку Петру I, споткнулся и его облил, но не потерял рассудка и сказал:

– На ком капля, а на тебя, государь, излияся вся благодать.

Петр Великий, садя сам дубовые желуди, приметя, что один из стоящих тут трудам его улыбнулся, гневно промолвил:

– Ты мнишь, не доживу я матерых дубов. Правда, но ты дурак.

Я оставляю сим пример, чтоб потомки, делая то ж, со временем из них строили корабли.

Первоначально Петербург задумывался вовсе не в качестве столицы государства. Предполагалось, что это будет военная крепость и морской порт на Балтике. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Петр I считается основателем русского военно-морского флота. Понятно и то, что зарождение всех наиболее значительных событий флотской жизни фольклор приписывает ему. О моряках в Петербурге ходили замысловатые байки и затейливые анекдоты. С завистью смотрели юные недоросли на матросскую форму. Следил за красотой и единообразием этой формы и сам Петр. Сохранилась легенда о том, как не раз, посещая корабли, Петр восклицал: «Пекарей и лекарей с палубы долой!» Известно, что единственными людьми на флоте, кто не носил единой матросской формы, были представители именно этих корабельных профессий. И хотя многие элементы флотской одежды были довольно позднего происхождения, все они в фольклоре связывались с именем Петра I.

Однажды, прогуливаясь по Летнему саду, Петр заметил в кустах обнаженную задницу. Подойдя ближе, он увидел и обладателя этого зада – матроса, пристроившегося со спущенными штанами к какой-то девке.

– Сия голая задница позорит флот российский, – недовольно проворчал император и вскоре ввел на флоте форменные брюки с клапаном, что позволяло матросам заниматься любовью, не обнажая при этом зады.

Так это или нет, судите сами. Но с тех пор, если, конечно, верить фольклору, и носят российские моряки флотские брюки с клапаном вместо ширинки.