Олег Шелонин - Ангелы Миллениума. Собачье дело

Васнецов нехотя опустился в кресло, уставился на начальника отделения.

– Тут такое дело, Костя. – Подполковник побарабанил пальцами по столешнице. – Не могу я это дело никому больше доверить. Дело личное… как и у тебя.

– В смысле? – насторожился Васнецов.

– Соседка ко мне вчера пришла. Я ее очень хорошо знаю. Добрейшей души человек. Неделю назад беда у нее случилась. Дочка умерла. Совсем малявка. Еще семи лет не исполнилось. А на следующий день после похорон на могилку к ней пошла…

– Да я в курсе, – поморщился майор, – Лызлов мне вчера в жилетку плакался. Развороченная могила. На первый взгляд вроде бы вандал поработал, ерундовое дело, поправь бугорок, и все, но, учитывая поползшие после той статьи по городу слухи… – Майор махнул рукой и замолчал.

История была неприятная. Пару недель назад потерявшая ребенка из-за врачебной ошибки семья обратилась в суд. Для подтверждения неправильной постановки диагноза потребовалась повторная экспертиза, для чего была проведена эксгумация, но тела в могиле не оказалось. Вот тут-то родители погибшей девочки и вспомнили, что, когда пришли на следующий день после похорон на могилу, заметили, что она была разворочена. Словно в ней кто-то копался, а потом очень небрежно засыпал обратно. Эту историю немедленно раздули в газете, и в милицию посыпались заявления от возмущенных граждан. И, что самое страшное, почти все изложенное в этих заявлениях подтвердилось. За последнюю неделю было выявлено уже шесть пустых могил, а заявления все продолжали сыпаться. Объединяло все эти преступления только одно: все исчезнувшие из могил тела принадлежали девочкам от пяти до восьми лет. Последняя в этом скорбном списке была дочка соседки подполковника.

– Так что, Костя, берешься?

– А маньяком мне когда заниматься?

– Параллельно. Я твои дела о педофиле с делом гробокопателей объединяю.

– С какого бодуна? – опешил Васнецов.

– Есть подозрение, что твой маньяк еще и некрофил до кучи.

– С чего ты взял?

– С того, что вчера обнаружена еще одна разоренная могила. Могила Кати Самойловой.

– Твою мать! – грохнул кулаком по столу майор.

– Знакомая фамилия, не правда ли?

– Третья жертва маньяка. Может, случайность?

– Вот это и проверь.

– Скорее придется проверять, все ли жертвы маньяка спокойно в своих могилках лежат.

– И такой вариант не исключен. – Подполковник открыл ящик стола, извлек из него фотографию шестилетней малышки с огромными белыми бантами на голове и протянул ее майору. – Поверь, Костя, если бы не Юленька, я бы закрыл на это случайное совпадение глаза и ни о чем тебя не просил. Она у меня на глазах выросла. Красавица… в этом платье ее и похоронили. Лызлов парень молодой, опыта нет, а ты лучший следак отделения. Найди этого извращенца. Очень тебя прошу.

– Маньяка мне отдашь? – в упор спросил Васнецов.

– Отдам. Главное, сумей до него добраться. Я прикрою.

– Вот за это спасибо, Петрович. – Майор еще раз внимательно посмотрел на фотографию. – Я возьму?

– Бери, конечно. Теперь тебе этим делом заниматься.

– Можно идти?

– Иди, Костя. Лызлов сейчас по своим осведомителям шныряет, но, как только вернется, я его к тебе со всеми материалами подошлю.

– Добро.

Подполковник проводил взглядом выходящего из кабинета майора. Этот найдет. И некрофила, и маньяка, к которому у него был личный интерес. Землю будет рыть, но найдет. Зверски изнасилованная и буквально порезанная на куски племянница Васнецова умерла на операционном столе, не приходя в сознание, а ее мать, двоюродная сестра Константина, с тех пор стала клиенткой психиатрической лечебницы, и шансов на выздоровление, по признанию врачей, было мало. По идее подполковник обязан был сразу отстранить Васнецова от дела о маньяке, так как он являлся заинтересованным лицом, но старый друг очень просил, и Петрович сдался. Фамилии не совпадают, степень родства не совсем прямая, а если что, майор все на себя возьмет. Дескать, не знало родное начальство о родственных связях следователя с пострадавшей, и все дела.

Сознание медленно, но верно возвращалось в Валентину.

– Может, «скорую» вызвать? По-моему, я ему череп проломил.

– Вот когда сдохнет, тогда и вызовем. Черт! На месте надо было кончать. Какого хрена ты его прикладом, Михаил?

– Да-а-а…

– Вот тебе и да. Девчонка-то удрала. Жертвы насилия нет. Максимум, что ему теперь впаяют, незаконное ношение оружия и сопротивление милиции при задержании. Отсидит, выйдет и опять за свое возьмется.

Валентин зашевелился.

– Живучая тварь!

Валентин буквально физически чувствовал, как сломанные кости черепной коробки на затылке становятся на свои места и начинают срастаться. Лишней энергии от зомби он получил прорву. Интересно, сколько народу эта нелюдь уже угрохала, раз даже после такого оттока энергии сумела удрать?

– Может, все-таки «скорую», Вить?

– А может, пусть все-таки сдохнет? – зло прошипел в ответ невидимый собеседник Михаила.

Валентин слегка приоткрыл глаза и сквозь щелки век просканировал пространство вокруг себя. Судя по всему, его бросили на лавку в обезьяннике, не забыв заковать руки в наручники. Около решетки стояли два милиционера и с откровенной ненавистью, с долей презрительной брезгливости рассматривали его.

– По-моему, он пришел в себя.

– Жаль. Лучше бы сдох! – зло сказал Виктор и, заметив кого-то в глубине коридора, поспешил вместе с Михаилом к нему, исчезнув из поля зрения Валентина.

– Товарищ майор, похоже, мы вашего педофила взяли.

– Что?!! Где взяли?

– Около парка на Гагарина. Он от самого метро гнался за девчонкой с пистолетом. Свидетелей куча. Ребята сейчас данные с камер видеонаблюдения подвезут. Их там, около метро, целых три штуки стоит, а еще на входе банка и супермаркета, мимо которых этот псих пробегал. Так что не отвертится. Думаю, что это ваш маньяк.

– Ели бы ты знал, Витя, какой подарок мне сделал! Что при нем было?

– Удостоверение лейтенанта ФСБ и документы на табельное оружие, из которого он палил.

– Черт! В ФСБ доложили?

– Чего ради? Явная же липа. Да вы сами посмотрите, натуральная туфта!

Эти слова Валентина напрягли. При задержании сотрудника ФСБ органы милиции обязаны были немедленно доложить об этом в соответствующие структуры по месту службы задержанного лица, на что он, собственно, и рассчитывал. Но с какого бодуна его документы недействительны?

– Действительно туфта. – До Валентина донесся звук рвущейся бумаги.

– Товарищ майор, зачем вы это?

– В каком виде документы нашли, в таком они и оказались. Понял?

– Так точно.

– При задержании сопротивлялся?

– Еще как. Спортсмен, наверное. Раскидал наших, как котят. Если б Миша его сзади прикладом не благословил, пока он по девчонке стрелял…