Макс Фрай - Гнезда Химер. Хроники Овётганны

Наконец мой бенефис подошел к концу. Телега остановилась: почва под колесами к этому времени стала уже такой топкой, что даже могучий «свинозаяц» не смог тащить нас дальше.

– Хорошо ты рассказывал, – мечтательно сказал Мэсэн. – И жил ты, видать, неплохо. Знал бы заранее, сам бы демоном родился! Ну да чего уж теперь жалеть: дело сделано. Ладно, пошли. Попробую тебя удивить.

Я подумал, что лучше бы не надо, но промолчал. Все равно ведь удивит, даже если специально стараться не будет.

Мэсэн тем временем достал из телеги целую кучу хлама: сначала на свет божий была извлечена давешняя дубина, потом – круглый металлический шлем, похожий на казан для плова, и ветхая шапка из толстого войлока. Шапку он напялил на свою кудрявую голову, сверху водрузил «казан» – вид у него при этом стал совершенно идиотским. Напоследок он вывалил на траву огромные сапоги, столь уродливые и бесформенные, что я их почти испугался.

– Надень, – великодушно предложил он. – У тебя вон какая красота на ногах. Не убережешь. Это же болото!

Я все взвесил и понял, что он прав. Мои башмаки были мне дороги не только как память о доме: ни летать, ни тем более ходить босиком я не умею.

Я быстро переобулся, удивляясь тому, что не поместился в один из этих чудовищных сапог целиком, и мы занялись пешей ходьбой по болоту. Сделав несколько шагов, я понял, что мой приятель оказал мне неоценимую услугу: ноги увязали почти по щиколотку. Я заметил, что у самого Мэсэна была совершенно особая, нелепая, но идеально подходящая для данных условий походка: он шел короткими шагами, высоко поднимая ноги, чуть ли не касаясь коленями подбородка, но очень быстро, так что каким-то чудом не успевал увязнуть. Создавалось впечатление, что он весит раз в пять меньше, чем я, или же земное притяжение не очень-то над ним властно. Я попробовал скопировать его манеру ходьбы – не могу сказать, что очень удачно, но через некоторое время заметил, что ноги проваливаются уже не столь глубоко.

– А теперь стоп! – жизнерадостно скомандовал Мэсэн.

Я послушно остановился.

– Что, пришли?

Он кивнул и указал пальцем вперед.

– Видишь кочки? Вот там они и сидят. Хорошие взрослые грэу, худые и голодные. Из таких получаются самые лучшие дерьмоеды! Бэу тоже ничего, но их сначала надо дрессировать: очень уж глупые, все норовят земли нажраться, а потом от дерьма нос воротят. Впрочем, для себя я всегда оставляю бэу. Их гораздо меньше, поэтому мне все завидуют.

– Еще бы, – с сарказмом сказал я. – Как такому счастью не позавидовать!

Мэсэн с энтузиазмом закивал. Он абсолютно не уловил моей иронии – оно и к лучшему.

– И как ты их будешь ловить? – с любопытством спросил я.

– Сейчас увидишь. Только держись в стороне и помалкивай: у тебя же нет шлема.

– А это обязательно? – встревожился я.

– Как тебе сказать. В общем-то, совершенно необязательно, если только ты не собираешься поохотиться на грэу.

Любезно подарив мне сие объяснение, Мэсэн – я глазам своим не поверил! – принялся лупить дубиной по своему шлему. Он выдерживал какой-то своеобразный ритм, от которого мне стало не по себе: начало подташнивать, да и голова тут же заныла, словно ко мне вернулось давно позабытое похмелье – сколько можно-то?! Сам же Мэсэн, судя по всему, чувствовал себя просто великолепно: он еще и пританцовывать начал, так увлекся.

Ближайшая к нам кочка тем временем зашевелилась. Только сейчас я понял, что на ней сидело трое существ, очень похожих на дерьмоеда, которого я видел вчера во дворе у Мэсэна. Правда, эти были повыше и гораздо тоньше. Грэу, как он их величал, были голые, безволосые, с блестящей кожей цвета хаки, они сливались с темным мокрым грунтом и такой же темной растительностью – не удивительно, что я не сразу их углядел. «Мимикрия называется», – насмешливо подумал я и внутренне содрогнулся, поскольку вдруг осознал, какая невероятная, непреодолимая пропасть отделяет меня от того мальчика, который когда-то узнал это мудреное слово в средней школе, на уроке зоологии, по которой у него всегда были пятерки.

Грэу тем временем неторопливо брели навстречу Мэсэну. Я заметил, что в своих тонких, свисающих почти до земли руках они сжимали дубинки – не такие огромные, как у моего приятеля, но все-таки вполне внушительные. Впрочем, судьба Мэсэна не вызывала у меня ни малейшей тревоги: я отлично помнил подробности «великой битвы» с разбойниками, а эти несчастные болотные жители с длинными тощими телами и паучьими конечностями выглядели куда более жалкими и беспомощными, чем наши вчерашние недоброжелатели. Они были похожи на больных обезьян: такие же человекообразные и длиннорукие, но при этом напрочь лишенные обезьяньей жизнерадостности и тяжелой, но мощной природной энергии, которой обладают только звери, не испорченные длительным общением с человеком, а иногда – годовалые дети, выросшие на природе. Грэу показались мне вялыми и апатичными, как старые обитатели обнищавшего захолустного зоопарка.

Наконец один из них добрел до Мэсэна и несколько раз огрел его своей дубиной по голове. Удар был не слишком сильным, хотя голове, не защищенной шлемом, такие испытания явно противопоказаны. Что касается Мэсэна, он и бровью не повел, а ответил своему оппоненту полной взаимностью: пустил в ход свое грозное оружие. Грэу тут же свалился к ногам победителя. К моему величайшему изумлению, его товарищи не пустились наутек. Они по очереди подошли к Мэсэну и обменялись с ним некоторым количеством ударов. Через минуту на земле валялись три неподвижных тела, а Мэсэн с довольной улыбкой повернулся ко мне.

– Йох! Унлах! Вот так я ловлю грэу! – гордо сказал он. Ну прямо Геракл, только что одолевший Гидру.

– Круто, – уважительно сказал я. И тактично поинтересовался: – А почему ты позволил им бить тебя по голове? Ты же легко мог увернуться!

– Ха! Конечно, мог, – согласился он. – Но в том-то и вся хитрость, чтобы не уворачиваться от их ударов – если, конечно, хочешь добыть больше одного грэу зараз. Если бы я увернулся от первого грэу, его приятели тут же удрали бы обратно в болото. А так они видели, что мы с их сородичем беседуем, значит, все в порядке.

«Беседуете»?! – изумился я. – А мне показалось, вы просто лупили друг друга дубинами по голове.

– Ты не поверишь, Ронхул, но именно таким способом они разговаривают! – Мэсэн одарил меня снисходительной улыбкой, обнажив желтые, но крепкие зубы, заостренные, как у зверя. – И я знаю их язык. У грэу не слишком сильный удар, и они немногословны, поэтому их вполне устраивает такой способ общения. Но долгий разговор с ними мало кто выдержит. Думаешь, зачем бы я стал надевать на голову эту тяжеленную дрянь? Я и шапки-то не люблю носить: голове тесно.