Рената Лукьянова - Гемма, ода и другие. Две по цене одной

Дико хотелось секса.

Таинственная фигура, [1] Этот прием служит для создания большей интриги и, следовательно, для выколачивания большего количество денег из легковерных читателей, которые (раз купили вторую часть) еще на что – то надеются… с ног до головы закутанная в темный плащ, подобралась и сдвинула ноги. Не дождетесь!

Кружащая рядом бжилка, подлетела к самом уху и зажужжала с особым эротизмом.

– БЗЗЗЗЗЗЗ!!!

Даже в этом безобидном звуке таинственной фигуре слышались сладостные стоны.

Фигура поняла очи к звездному небу. Месяц вынырнул из объятий пухлой тучки и кивнул страдалице.

Гады!

И эти туда же!

– БЗБЗЗЗЗ!!! – жало ткнулось аккурат в оголенную щеку. На месте укуса тут же набух здоровенный гузак.

– Больно же! Зараза полосатая, не могла в грудь? Авось бы больше стала!

– БЗЗЗЗЗ!

– Да поняла я, поняла! – фигура понуро опустила худенькие плечи и вернулась к слежке.

Дверь распахнулась и из дому вышли, хотя, скорее, выползли двое мужчин. Фигуру охватила недюжинная зависть – люди выглядели вполне довольными жизнью. Сволочи!

Фигура снова проверила, крепко ли пристегнуты стилеты и встала.

Месяц с тучкой поменялись местами, рогатое светило оказалось сверху. Теперь фигуре были видны не только окна, но также и клумба со статуей, на которой сушились женские кружевные трусики.

На залитой светом улице показались двое. Фигура подобралась. Неужели это и впрямь он?

Мужчины подошли к воротам вплотную. Одни из них взял колотушку и стукнул три раза. Среди завсегдатаев борделя это вошло в традицию – стучать столько раз, сколько в среднем они могут пробыть с женщиной.

Фигура, не мигая, следила за каждым движением. Второй, что пониже, поприветствовал невысокую пухлую даму и отдал той большой драгоценный камень. Без сомнения, это они…

Как только дверь закрылась, фигура разбежалась и бесстрашно сиганула с крыши. Не медля, она легко перемахнула через невысокий заборчик и устремилась к черному входу. По мере приближения к гнезду разврата, до ночной гостьи долетали звуки музыки и громкий смех.

Дверь открылась с одного удара. Пробиваясь сквозь темноту и то и дело натыкаясь на какие – то коробки, фигура нашла еще одну ручку, с силой дернула…

Первым, что бросилось в глаза, были разноцветные перья и похотливо отставленные задницы. Когда она ввалилась на сцену, веселая музыка стихла, а в зале грянули бурные аплодисменты.

Под номером два шли вытаращенные глаза и гладкая лысина, которая сверкала в лучах канделябра. Невысокий мужичок в темно – синем халате, похожий на гигантский пузырек, удивленно хлопнул глазками, прокашлялся и торжественно объявил:

– А теперь, встречайте нашу новую звезду! Раньше она принадлежала к Цынгь Цынгьскому клану смертоносных ниндзя, а теперь выступает у нас. Прошу любить и жаловать. Вы СуньСунь по прозвищу загадочная Пещера!

Фигура замерла.

Секса больше не хотелось.

Хотелось убить того засранца, который выдал этот бордель за геммское Пристанище.

Обладательницы аппетитных попок кидали на новенькую завистливые взгляды.

Импресарио махнул рукой и украдкой промокнул вспотевшую от волнения лысину. Оркестр затянул новую мелодию, новоиспеченная «прима» блуждала по комнате взглядом в поисках мыла и веревки.

Живой ей отсюда уйти не дадут. Не убивать же их всех тут, в самом деле.

Бжилка угрожающе занесла хоботок. Фигура поспешно замахала руками, чтобы отогнать вредное насекомое.

В зале раздались одинокие хлопки. То был подслеповатый уборщик, который видел женщину в последний раз в прошлом веке. Его возбуждало все, что хоть отдаленно напоминало женщину. Говорят, что именно после его появления в борделе торшеры начали бегать.

– А ну, давай скорее! Нечего наше время кра…! Ай! – кто – то попытался ущипнуть девушку за попу, но тотчас отстранился, злобно дуя на отбитый палец. Кости фигуры больно кололись.

– И откуда ты такая взялась? – поддержала ее девушка в кружевных панталонах, доставшихся в наследство от покойной бабушки – Нам не сказали, что к нам придет свежее мясо.

Фигура машинально поджала ногу, уклоняясь от летящего в нее крохотного стилета. Новеньких в борделе не особо жаловали.

Публика начинала проявлять нетерпение.

Не придумав ничего путного, фигура упала на колени и подмела капюшоном пол. Уборщик просиял. Трудолюбивая девушка в один момент стала его мечтой.

Фигура изо всех сил старалась походить на возбужденную пантеру, но пока получалась лишь стерилизованная кошка. Не вставая, он подползла к сидящему в первом ряду мужчине и томно провела носом по его прекрасным и мягким мужским сиськам.

Клиент уже дошел до той кондиции, что был рад любому телу на своих коленях. Этим тоже частенько грешил уборщик, но его в последний момент узнавали и били.

Фигура продолжила соблазнение. Она сладко прогнулась и позволила капюшону упасть с головы.

Мужик восхищенно присвистнул, при виде россыпи темно – русых волос, огромных зеленых глаз, тонких губок, изящной шейки и маленьких упругих грудок.

Звезда стриптиза закусила губу и соблазнительно прогнулась. Мужичка бросило в жар, а в штанах стало тесно. Он потянулся к извивающему на коленях телу, не обращая внимания на гудящее над ухом насекомое.

Красавица перевела на клиента полный желания взгляд и… вывалила изо рта темно – синий язык, который повис на уровне пояса.

Бедолагу перекосило. До сего дня он искренне считал, что разнообразие в сексуальной жизни приходит, когда жена меняет панталоны, но даже столь необычная женщина была для него слишком. Любитель экзотики попытался ссадить с коленей жуткого мутанта, однако сексуальная маньячка сидела как приклеенная. Язык продолжался…

– Монстр! – узрев истинный размер прелестей цынгь цынгьской красотки, постоянные клиенты хватались то за сердце, то за выпивку. Мужчины помладше, чьи нервы не были закалены семейной жизнью, с шумом и угрозами покидали любимый притон и клялись больше не возвращаться в этот ужас.

В эту ночь фигура многое поняла.

…Поняла, что покупать информацию у кетанальских осведомителей – заведомо проигрышное дело…

…Поняла, что нет на свете зрелища более ужасного, чем стадо похотливых баранов…

…А еще она поняла, что умрет девственницей!

– Не может быть!

– Зирик, ви таки головой ударились или вам по жизни хорошо?

– Не может быть!

У хризолитового гемма никогда не было проблем со словарным запасом, однако чудесное воскрешение Верховной Жрицы Драгграда Сирены Альмандины привело того в состояние легкого шока.