Елена Гриб - Жёлтый фонарь, или Ведьмы играют честно!

Оказывается, к потерявшим душу правитель Странного Леса вести меня не собирался. Самое обидное, Гент его горячо поддержал. Мол, не место приличной девушке среди дикарей. Я уверенно заявила, что не считаю гартонцев такими уж дикарями, а к не-людям вообще отношусь излишне лояльно, ведь что с них взять?

Мужчины моего чувства юмора не оценили.

Ну и ладно! Я мило улыбнулась и сказала, что пойду к Виареле на ужин. Правда, эльфийка меня не приглашала, но, во-первых, есть хотелось довольно-таки сильно, а, во-вторых, – я же у нее в гостях, пусть и навязанная Ланом.

Никто не возражал.

Тропа к селению шла мимо погоста. Невольно я замедлила шаг. Вот она, свежая могила – небольшой холмик, на котором еще не успели разрастись посаженные утром нарциссы… Камень у изголовья, несколько букетов полевых цветов. Кто ты, неизвестный парнишка, так похожий на моего брата? Но – чужой. Я же ведьма… будущая… то есть возможная в будущем… Я это чувствую… надеюсь, что чувствую…

– Госпожа Рена, мы приглашаем вас на… хм, на дружеский ужин.

Проклятье, почему не-люди ходят так тихо?!

– Позвольте вашу руку, – продолжал Лан.

Он хотел, чтобы я вернулась? Любопытно…

– Сама дойду!

Разумеется, спустя десяток чешов я споткнулась, однако беловолосый и не подумал вновь предложить помощь. Умный! Понимает, что от раздраженного лица женского пола собственное лицо стоит держать подальше.

Гент ждал в сидячем положении, замотанный от пяток до подбородка в покрывало. Ах, ну да, его же одежда должна быть исполосована еще больше, чем он сам. Перед ним возвышалась гора блинчиков, политых сметаной. Гартонец смотрел на них с угрюмой тоской, словно пытаясь представить хорошо прожаренную отбивную. Нет, голубчик, ешь, что дают! К слову, Лан набросился на еду с таким азартом, будто не он перед этим расправился с корзинкой пирожков. А затем вскользь заметил:

– Пожалуй, Рена нам и вправду пригодится в дороге.

От неожиданности я даже переспросила в унисон с Гентом:

– Как?

– Ну-у, – беловолосый проглотил блин целиком, заработав мой восхищенный взгляд, – женщина никогда не бывает лишней…

– Ни за что!

Ух ты, оказывается, хваленое гартонское самообладание тоже может дать трещину!

– …или ты предпочитаешь, чтобы она самостоятельно сунулась в Пустошь? – как ни в чем не бывало продолжил не-людь, словно читая мои мысли. – Или охрану к ней приставишь?

– Да!

Что имел в виду Гент, я уточнить не успела. В открытое окно сунулась мордашка местного домового:

– Гномы пришли! – выкрикнул он и скрылся в темноте.

– Я же говорил! – широко улыбнулся Лан, приглашающе распахивая передо мной дверь.

На этот раз я не отказалась от предложенной руки, слегка недоумевая, что такого особенного в приходе маленького народа. Хотя нет, беловолосый ведь упоминал о гномьем водогоне! Я споткнулась. Выходит, они принесли труп веллийского принца…

В центре селения мягко светились большие фонари, чем-то похожие на привычные мне «светляки». Казалось, здесь собралось больше сотни не-людей. Эльфы стояли в тени, лишь редкие отблески на их волосах выдавали присутствие остроухих. Гномы расположились непосредственно в кругу света. И все они молчали. Ни шепотков, ни смешков, ни покашливаний.

При нашем приближении народ слегка оживился, но… слегка, не больше.

Мы с Ланом (вернее, Лан со мной, отчаянно цеплявшейся за его руку) остановились напротив длиннобородых. Один из них, чуть-чуть повыше других, степенно шагнул вперед. Задрал голову так, что борода едва не уперлась мне в грудь, и прошептал:

– О, Сиятельный, и, э-э-э… рела! Я, Риман Главный, наместник Южной семьи, услышав о твоем пребывании в сих благодатных землях, пришел с посольством, дабы просить о величайшей милости!

От разочарования (не угадала, не из-за Арголина…) я даже не обратила внимания на тон гнома. Только спросила, запамятовав о том, что стою рядом с правителем, а, стало быть, ему первое слово:

– Вы, случайно, в своем водопое… простите, водогоне, ничего не находили?

Бородач аж затрясся.

– Тише, рела, умоляю вас. Оно только что уснуло…

– Оно – это кто? – деловито поинтересовался Лан, в чьем шепоте слышался с трудом сдерживаемый смех.

– Наша просьба, Сиятельный. – Гном переступил с ноги на ногу, его борода качнулась из стороны в сторону. – Оно свалилось на наши бедные головы в канун праздника Меда. Великая прорицательница Гия увидела его пришествие много лет назад! Мы приходили за советом, но ты, повелитель, лишь посмеялся над несчастными гномами! «…В день, когда никто не будет ждать беды, вскипят грязные воды и явится Оно , ликом ужасное и с норовом несносным, чтобы ввергнуть народ подземный в хаос…», помнишь? И теперь Оно появилось…

– Разве у вас вода грязная? – беспечно, уже не понижая голос, спросил правитель Странного Леса.

– Вода, из которой вышло Оно, – нечистая! – рьяно заверил бородач, повышая тон. – Слушай же дальше, Сиятельный. За две смены рабочих Оно разрушило нашу столицу! Подземный народ отказывается пить воду из водогона. Озверевшие толпы штурмуют замок Старейших, чтобы напиться из древних скважин. Великая прорицательница Гия выдает новые предсказания, одно другого страшнее, и требует включить ее в состав Совета, иначе все они сбудутся. Наши летописи уничтожены огнем, и только их копии удалось спасти. Город утопает в нечистотах – канализация разрушена. Ворье и разбойники чувствуют себя свободно – стражи охраняют Старейших. Это не секрет, что в подземельях благодать Леса не чувствуется… Наша магическая защита пала, ремесленники отказываются работать, пока… а, это не самое страшное! Оно обесчестило благороднейшую Мию, дочь Первого Старейшего. Какой удар для молодой психики! Ей даже трех сотен лет не исполнилось… Теперь не может быть никаких разговоров о династическом браке с наследником Западной семьи. Она-то, дура, за негодяем плачет, стихи для него сочиняет. Ой, дура! Ну, оно понятно – сама девчушка страшная, как троллий хвост, на такую ни один нормальный гном по доброй воле не взглянет дважды. Длинная, как… э-э-э… и тощая, как… Говорят, ее жених несостоявшийся, услышав о нашем горе, пирушку закатил…

Показалось, или в глазах длиннобородого блеснула слезинка? Наверно, показалось.

– Мы смогли дождаться, пока Оно уснуло, добавили сонных заклинаний и вынесли наверх. Только, боюсь, это ненадолго. А пророчество ведь о гномах было! Вдруг на поверхности его сила исчезнет? Умоляю тебя, повелитель, – бородач хлопнулся на колени, за ним последовали остальные гномы, – не возвращай это назад!

Нет, я не ошиблась, он действительно плакал! Да, а во всех сказках маленький народ считается самим твердокожим. Впрочем, до недавнего времени я тоже могла похвастаться тем, что не проронила ни слезинки…