Пелам Вудхаус - Дживс и феодальная верность. Дживс готовит омлет. На помощь, Дживс! Держим удар, Дживс! (сборник)

Мы с тетей Далией переглянулись. У нас обоих отлегло от сердца, поскольку тайна исчезновения лестницы раскрылась.

Странная вещь: как бы ты ни любил тайны в книжной форме, когда они вдруг подворачиваются в жизни, это всегда действует на нервы.

Тетя сделала еще одну попытку успокоить мужа:

– Не иначе как один из садовников пользовался этой лестницей, а потом забыл отнести на место. Хотя, с другой стороны, – добавила она озабоченным тоном, решив, должно быть, что не вредно будет подготовить почву, – вполне может случиться, что какой-нибудь взломщик вздумает полезть за моим драгоценным ожерельем. Я это совсем упустила из виду.

– А я нет, – сказал дядя Том. – О нем я подумал прежде всего. Я сразу пошел в вашу комнату, достал ожерелье и положил в сейф, что у нас в холле. Чтобы оттуда его достать, понадобится взломщик семи пядей во лбу, – заключил он не без гордости и ушел, оставив после себя, как выражаются некоторые, чреватую тишину.

Тетка посмотрела на племянника, племянник – на тетку.

– Черт-те что, – промолвила первая, возобновляя переговоры. – Что же нам теперь делать?

Я согласился, что положение сложное. С ходу и не предложишь из него мало-мальски вразумительного выхода.

– Нет ли шансов раздобыть код?

– Ни малейших.

– А Дживс не может взломать сейф?

Тетя Далия сразу повеселела:

– Точно! Дживс может все. Ступай и приведи его.

Я чуть не лопнул от возмущения:

– Где, черт возьми, я вам его достану? Я же не знаю, где его комната. Разве что вы знаете.

– Да нет.

– Не ходить же мне от двери к двери и не будить всех домашних. Кто я, по-вашему? Поль Ревир? [45] Поль Ревир (1735–1818) – один из знаменитых участников Войны за независимость американских штатов. Прославился тем, что ночью 18 апреля 1775 г. прискакал из Бостона в Лексингтон с известием, что англичане выступают, и поднял всех спящих ополченцев.

Я замолчал, дожидаясь ответа, стою и молчу, и тут вдруг в комнату входит не кто иной, как Дживс собственной персоной. Даже в такой поздний час Дживс явился в самый подходящий момент.

– Прошу прощения, сэр, – произнес он. – Рад, что не потревожил ваш сон. Я позволил себе прийти, дабы узнать, все ли сошло благополучно. Удалось ли вам ваше предприятие, сэр?

Я горестно покачал головой:

– Нет, Дживс. Я двигался своим таинственным путем, чтоб чудеса творить [46] Берти перефразирует стихи Уильяма Купера (1731–1800). , но был остановлен неоднократным вмешательством Божиим. – И я в нескольких емких словах ввел его в курс дела. – Так что ожерелье теперь в сейфе, – заключил я, – и вопрос, как я это вижу и как тетя Далия видит, состоит в том, каким бы образом, черт подери, его оттуда достать. Вы уловили?

– Да, сэр. Положение внушает беспокойство.

Тетя Далия громко вскрикнула.

– Не надо! – страстно прогудела она. – Если я еще раз услышу слова «внушает беспокойство», я… Вы не можете взломать сейф, Дживс?

– Нет, мэм.

– Не говорите, пожалуйста, «нет, мэм» таким безразличным тоном. Откуда вы знаете, что не можете?

– Это требует специального обучения и воспитания, мэм.

– Тогда я пропала, – сказала тетя Далия, направляясь к двери с решительным и мрачным выражением на лице. Она сейчас походила на маркизу, идущую на эшафот в те времена, когда у них там во Франции творились все эти дела. – Вы не были в Сан-Франциско при землетрясении [47] Катастрофическое землетрясение в 8,5 балла произошло в Сан-Франциско в 1906 г. , Дживс?

– Нет, мэм. Я не бывал ни в одном городе на Западном побережье Соединенных Штатов.

– Это я просто к тому, что, если бы вы там были, катаклизм, который произойдет, когда приедет лорд Сидкап и откроет Тому страшную правду, мог бы напомнить вам прошлые времена. Ну да ладно. Доброй ночи всем. Я пойду вздремну немного.

И она мужественно удалилась. Охотничье общество «Куорн» отлично школит своих дочерей. Железные характеры. В жестоких тисках обстоятельств, как говорил мне Дживс, от них не услышишь ни стона, ни вскрика. Об этом я напомнил ему, когда мы остались одни, и он подтвердил, что так оно и есть.

– Под тири-рам-ти чего-то там такое… Как дальше-то?

– И под кровавыми ударами судьбы, сэр, он держит голову высоко.

– Здорово сказано. Сами сочинили?

– Нет, сэр. Автор – покойный Уильям Эрнест Хенли [48] Имеется в виду стихотворение «Invictus. Памяти Р. Т. Хэмилтона Брюса», принадлежащее перу английского поэта Уильяма Хенли (1849–1903). .

– Как-как?

– Название – «Invictus» [49] Непобежденный ( лат. ). . Но правильно ли я понял из слов миссис Трэверс, что ожидается приезд лорда Сидкапа, сэр?

– Да, он приезжает завтра.

– И это он – тот самый джентльмен, которому покажут ожерелье миссис Трэверс?

– Он самый, голубчик.

– В таком случае все в порядке, сэр.

Я прямо вздрогнул. Наверно, я его не так понял. Или же он сам не знает, что говорит.

– Все в порядке, вы сказали, Дживс?

– Да, сэр. Вы не знаете, кто такой лорд Сидкап, сэр?

– Никогда в жизни о нем не слышал.

– Вы, наверно, помните его под другим именем, как мистера Родерика Спода.

У меня глаза на лоб полезли. Я едва устоял на ногах.

– Это Родерик Спод?

– Да, сэр.

– Тот самый Родерик Спод из Тотли-Тауэрса?

– Совершенно верно, сэр. Он недавно получил титул лорда Сидкапа по наследству от своего скончавшегося дяди.

– Вот так так, Дживс!

– Ваша правда, сэр. Я думаю, вы согласитесь, что при данных обстоятельствах проблема, стоящая перед миссис Трэверс, решается элементарно. Стоит одним словечком напомнить его сиятельству тот факт, что он продает дамское нижнее белье под торговой маркой «Сестры Юлейлии», и этого будет вполне достаточно, чтобы побудить его к тактичному молчанию касательно поддельности жемчугов. Когда мы гостили в Тотли-Тауэрсе, если помните, сэр, мистер Спод, как он тогда именовался, никак не хотел, чтобы это обстоятельство обрело широкую известность.

– Точно, Дживс!

– Да, сэр. Я решил вам об этом напомнить, сэр. Доброй ночи, сэр.

И он растворился в ночи.

Мы, Вустеры, не имеем обыкновения вставать ни свет ни заря, так что солнце уже сияло на небе вовсю, когда я на следующее утро пробудился, чтобы приветствовать новый день. Я доедал освежающую яичницу с чашкой кофе, как вдруг, будто налетел ураган, дверь распахнулась и вбежала, пританцовывая, моя тетя Далия.

Я говорю «пританцовывая», потому что в ее движениях наблюдалась какая-то особенная живость с подскоком. Ничего похожего на вчерашнее безнадежное уныние. Тетка была явно вне себя от радости.

– Берти, – сказала она после краткой вступительной речи, в которой она назвала меня молодым лежебокой, который должен был бы постыдиться так поздно валяться под одеялом в такой безумно радостный день, самый счастливый, по ее мнению, во всем веселом году. – Я сейчас разговаривала с Дживсом, и если существовал когда-нибудь на свете выручатель и друг в беде, так это как раз он. Шапки долой перед Дживсом! – так я считаю.