Денис Гильманов - Смех среди зеркал

Техника без команды – это просто ржавеющий хлам. Именно по этой причине вопрос укомплектования экипажа был поставлен ребром. В непосредственной близости от космической базы, на одной из кривых улиц небольшого городка N, ровно в 12 часов дня по Гринвичу остановился автобус с тонированными стеклами. Из автобуса вышло несколько человек в наглухо застегнутых, даже в области головы, одеждах. Первые попавшиеся на улице 13 человек (случайная выборка) – будущая команда звездолета – были спешно погружены в автобус. Экипаж звездолета был полностью укомплектован. Автобус спешно тронулся в сторону базы.

Команда звездолета сплотилась уже по дороге на базу – автобус был шестиместный. Тщательно утрамбованную по дороге чертову дюжину перегрузили в звездолет, запустив предварительно автопилот. Через несколько часов команда летела навстречу звездам с полностью расправленными плечами, вдыхая космический воздух полной грудью. Всех присутствующих мучил один и тот же вопрос.

Тишину нарушил мужчина средних лет в очках – по всему было видно, что это человек ученый. Он тихим, но уверенным голосом сказал: «Я знаю, что делать, я пишу по этому вопросу докторскую диссертацию». Все как-то сразу успокоились и начали заниматься привычными делами. Некоторая изоляция от общества нисколько им не препятствовала – их дело заключалось в ничегонеделании.

Звездолет набирал скорость, команда набиралась терпения. Докторант искал выход. Казалось, сама судьба подарила ему бесплатный билет на этот звездолет. Наконец-то появилась возможность проверить на практике свою теорию. Мысли буквально раздирали его на части: «Почему поскользнулся слон, стоял столько миллионов лет – и вдруг на тебе. Нет, ну об этом я очень подробно писал в первой главе своей диссертации. Поверхность черепашьего панциря постепенно приходит в состояние, совершенно непригодное для устойчивого на ней нахождения. Коэффициент скольжения превышает допустимые значения и начинает превышать коэффициент неуклюжести слонов, а по моим расчетам они должны друг друга уравновешивать. Хорошо хоть коэффициент плавучести черепахи пока в пределах допустимых значений. Но почему в таком случае упал только один слон, а не все три сразу? Нет, тут больше вопросов, чем ответов, что-то явно не сходится. А вообще, какого черта, это только механика, материальная, так сказать, сторона вопроса. Я же всегда говорил, говорю и буду говорить о необходимости соединения в единое целое материальной и духовной составляющей». Ученый поднял глаза и окинул взглядом сидящий подле него коллектив, вот же оно – и материя, и сознание. Буду работать с народом, решил он.

«Материал» оказался не совсем плохой, некоторые члены команды были сразу заподозрены в наличии интеллекта, остальным предполагалось поставить интеллектуальные протезы. Обратившись ко всем сразу, он заговорил: «Господа, у нас есть чистый источник воды, а мы пьем из каких-то грязных луж».

Часть команды, нуждающаяся в протезировании, совсем не поняла, о чем идет речь, люди с зачатками интеллекта поняли частично. Упростив подачу и развивая свою мысль дальше, ученый продолжал: «Мы с вами едим, чтобы жить, а живем, чтобы есть. Это замкнутый круг, и выйти из него мы сможем, только когда «вода в лужах кончится». Давайте уже сейчас все вместе искать источник новой жизни». Ученый говорил запутанно и непонятно, его было так же сложно понять, как и рецепты особо продвинутых врачей. Но это, по его мнению, и был тот самый рецепт больному потребительской болезнью обществу. Чтобы сделать свою мысль совсем уж доступной, ученый добавил: «Топлива в звездолете хватит ровно на 24 часа, после чего двигатели должны синхронизироваться с силой нашей мысли. Если этого не произойдет, мы погибнем». Все одновременно подняли головы и посмотрели на таймер, отсчитывающий время полета. 23.59. Понимание вдруг стало всеобщим, а общее понимание это уже первый шаг к общей цели. Но время неумолимо. Звездолет задергался, как машина без бензина, в преддверии свободного падения. Ничто так не объединяет команду, как желание остаться в живых: вибрация прекратилась, и звездолет лег на правильный курс.

Анастасия Петровна специально, а может, случайно, то и дело забывала свой возраст. Бывало, спросят ее в поликлинике или в магазине: «Сколько вам лет, бабуля?» Тут на выручку всегда приходил паспорт и давал необходимую подсказку, чем и приводил Анастасию Петровну в слегка депрессивное состояние. Как только о реальном возрасте удавалось забыть, жизнь начинала сверкать и переливаться, словно ее фамильные бриллианты, трепетно носимые под слоями одежды. К сожалению, приступы осознания возраста со временем становились все более продолжительными и насыщенными. Она уже могла без помощи паспорта определить свой возраст, причем с точностью до минут. Эти самые минуты, как паразиты, въедались в ее некогда прекрасное тело и высасывали остатки былой молодости. Она неминуемо старела.

Мужа своего Анастасия Петровна не помнила; давно это было, говорила она всем. А как давно и, собственно, как было, она никогда не рассказывала. Ее уже достаточно взрослая дочь имела пятерых детей и мужа. Жили все дружно в роскошной двухкомнатной хрущевке на пятом этаже дома, не видевшего капитального ремонта со дня постройки. Дети часто болели, без конца пропускали садик и школу, поэтому находиться дома было не просто нескучно, а прямо-таки невыносимо. Поэтому Анастасия Петровна очень любила гулять, начиная с раннего утра и до позднего вечера. Таким образом она избегала проблем, которые все время преследовали многодетную семью во главе с неработающим мужем. Дочь целый день крутилась как белка в колесе и, приходя домой в одно время с Анастасией Петровной, начинала крутиться дальше, но уже в круговороте домашней работы. Лишь когда все ложились спать, она заканчивала все дела и засыпала прямо на выходе из рабочего режима. Утро ее заставало спящей в самых необычных позах в разных частях квартиры, но никто этого так и не узнал, потому что она всегда вставала раньше всех.

В семье Анастасии Петровны «неожиданно» наступили трудные времена. Есть стало совсем нечего. Анастасия Петровна начала уходить еще раньше и приходить еще позже, туго застегивать свои одежки и спать не раздеваясь. Дочь от полнейшей безвыходности осмелилась попросить материальной помощи для семьи на возмездной основе, но Анастасия Петровна вынуждена была ответить отказом, несмотря на пронзительный плач голодных детей. Идея покинуть не только пространства квартиры, но и родной страны была как никогда близка к своему воплощению, пришло время распаковывать свой капитал и упаковывать чемоданы.