Хендрик Грун - Записки Хендрика Груна из амстердамской богадельни

Я купил в нашем магазине брошюру о скутмобилях. Мне необходимо увеличить радиус перемещения, иначе я просто окажусь самым слабым звеном нашего клуба “Старые-но-не-мертвые”.

Граме объявил, что в четверг 11 марта состоится наша первая вылазка. Собираемся у входа в 13.00. Я ломаю голову, что бы придумать такого интересного. Дальше Государственного музея я еще ничего не придумал, а идея его посещения не принесет мне награды за оригинальность. К тому же Государственный музей чаще закрыт, чем открыт.

Только без паники. В моем распоряжении еще шесть недель, чтобы придумать что-нибудь получше.

Эфье дала мне послушать часть двойного диска “100 птичьих голосов”. Под номером 6 – садовая славка (никогда о ней не слыхал и ее не слышал), под номером 5 – королек, под номером 4 – малиновка (я думал, что они просто тюкают), под номером 3 – певчий дрозд, под номером 2 – соловей. Золотую медаль получает черный дрозд, единственная птица, которую я узнаю по голосу. А на диске еще 94 певчие птицы. У каждой свой репертуар.

После десяти птичек Эфье просекла, что мой интерес ослабевает.

– Тебе не нравится? – спросила она из вежливости.

Я покраснел:

– Нравится.

– Позволь тебе не поверить, Хендрик.

– Нет, мне в самом деле нравится, но, честно говоря, птицы интересуют меня только в жареном виде. А в этом виде они уже не чирикают.

К счастью, она рассмеялась.

Может, съездить в Кёкенхоф [8] Кёкенхоф – королевский парк цветов в городке Лисс, между Амстердамом и Гаагой. ? Есть большая вероятность, что до этого додумается кто-то еще. Через шесть недель – самое подходящее время.

Господин Кёйпер нашел в библиотеке, в папке с вырезками, газетную заметку и вывесил ее на доске объявлений: “Медики выступают за извлечение почек у живых безнадежных пациентов”.

Госпожа Брандсма немедленно отказалась от предстоящей госпитализации.

– Оставьте в покое мое бренное тело. Я не дам вскрывать себя заживо. В конце концов все мы здесь безнадежные! – вскричала она.

И была в этом смысле совершенно права. По-моему, средняя продолжительность жизни – 89 лет. А потом толкуйте о статистической безнадежности. Изъятие органов у живых пациентов оправдывают тем, что в таких случаях органы более свежие. Не знаю, можно ли рассуждать о нашей свежести. Почкам тоже стукнуло 89. Не знаю, как обстоит дело со сроком годности органов.

В общем, мрачноватая заметка. Не дай бог, произойдет медицинское чудо: против всякого ожидания кто-то выживет после безнадежного сердечного приступа, а из него только что вытащили почки.

Со скутмобилями все не так просто, как можно подумать. Имеется множество моделей и размеров. Например, с большим и маленькими кругом разворота, а это важно знать, если хочешь ездить по своей комнате.

Есть скутмобили большей и меньшей дальности пробега. Как далеко ты собрался?

С тремя или четырьмя колесами. Как быстро ты поворачиваешь?

Еще немаловажный вопрос: насколько ты рисковый? Как резко сможешь затормозить?

И, наконец, самый типичный голландский вопрос: сколько стоит такая вещь?

В ближайшее время я побеседую с господином Хоогдаленом. Он в этом деле дока. И к тому же славный дядька.

Женщина, которая некоторое время назад ложкой прорыла туннель и таким образом бежала из тюрьмы, все еще в розыске. Великолепно, что такие вещи все еще происходят в действительности. А как было бы шикарно, если бы кто-то из жильцов таким же образом удрал из этого дома. Речь идет, конечно, о символическом акте, потому что он или она может просто выйти через парадную дверь. Правда, потом возникнут трудности – большинству жильцов просто некуда идти. Детям они совершенно не нужны.

– Привет, сынок, я пришел к тебе жить.

– Ну, папа, как же ты некстати.

Ничего больше короткой передышки в гостинице на Велюве удравшему старику не светит. А потом, когда кончатся деньги, он уныло побредет обратно в дом престарелых или в Армию спасения.

Между прочим, в Нидерландах значатся “в розыске” тринадцать тысяч человек, которые, собственно говоря, должны сидеть в тюрьме. Впечатляет. Похоже, полиция не умеет хорошо искать.

Память слабеет. Легкий альцгеймер становится все тяжелее. Я попробовал воспроизвести десять первых птичьих голосов, но не продвинулся дальше четырех. Интересно, почему некоторые люди, не способные запомнить список из трех поручений, могут спеть сотню песенок, услышанных по радио? Каким образом эти мотивчики застревают в памяти? Память и музыка наверняка как-то связаны. Как связаны немецкие музыкальные кроссворды – и закон сохранения энергии? Какой-нибудь мюзикл – и все даты истории Нидерландов?

Внизу у входа вчера поставили рекламную стойку аптеки “Кринг”, на коей красовались пятьдесят информационных брошюр. Беру наугад несколько веселеньких проспектов. Бородавки, геморрой, глисты, грибок ногтей, диарея, запоры, недержание, педикулез, чирьи, экзема… Все мучения представлены в алфавитном порядке. И невзирая на лица, потому что я видел также брошюры о молодежных прыщах и акушерской помощи, хотя здесь они не стоят на повестке дня.

Как будто в этом доме мало говорится о болезнях и недугах!

Что ж, честно так честно, я сам незаметно сунул в карман брошюрку о недержании. Я имею удовольствие принадлежать к компании миллиона других нидерландцев, из которых капает. Это означает, что ежедневно в трусах и прокладках образуется целый бассейн мочи. Ура!

Выдвигаются самые фантастические предположения относительно цели первой вылазки нашего клуба СНОНЕМ. Организатор экскурсии Граме молчит как партизан. Эверт предлагает открыть букмекерскую контору и принимать ставки у спорщиков. Общий настрой немного напоминает то волнение, которое вы испытывали в детстве накануне школьного турпохода. Я, по крайней мере, хорошо помню это чувство.

Госпожа Схрёдер (та, что втянула в пылесос канарейку) интересуется, кто теперь хозяин в Ватикане. Старый папа вышел в отставку, а нового еще не выбрали.

– Мы – церковь без главы, – решает она.

– Прямо как курица без головы, – поддакивает одна из сестер Слотхаувер, всегда готовая сказать человеку гадость.

Уж этот мне конклав: сто пятьдесят старых кардиналов в помещении, откуда они не могут выйти, пока из трубы не пойдет белый дым, да это ад кромешный. В 1978 году испортился дымоход, и весь черный дым повалил обратно в комнату. Представляю себе полторы сотни кашляющих синтерклаасов с черными разводами на физиономиях.

Большая паника: из отделения для слабоумных сбежала госпожа Схаар. Она убедила нового стажера, что ей разрешено гулять по улице без сопровождения. Оправданием для стажера может служить его IQ – 55. Госпожа Схаар элегантно вышла из подъезда. Она считает себя благородной дамой. Представляется как леди Схаар. И постоянно разыскивает свое родовое поместье. В голове у нее полная сумятица, и вообще у нее диабет.