Юрий Куковякин - История Российского государства в стихах

О кровожадности Романа весь Запад, даже Папа знал.
И льстил ему не без обмана; к тому же выгоды искал.
Но как всегда случилось «горе», о нем народ всем рассказал.
Погиб сей князь на бранном поле, когда от Вислы ляхов гнал.

Вошел он в летопись Героем, жестоким, с дерзостию льва!
Большою статью, гордой строем, и цепкой хваткою орла.
Прознав о смерти, как о «горе», приободрился Рюрик-князь.
Одежды инока он вскоре отбросил, радостно стремясь.

К тому, что встанет на престоле, расстригнет и свою жену.
Но та, с ним оставаясь в ссоре, немедля приняла схиму.
Недолго был он на престоле, хотя и нравился князьям.
Разбит был венграми он вскоре, вернулся вновь к мирским делам.

За это время князь вселикий на север сына снарядил
Поправить Новгород Великий, чтоб от варягов защитил.
На самом деле Князь их волю правленьем сына усмирил.
Сказал беречь их Константину и власть его благословил.

Великий Новгород в убранстве с крестами сына повстречал.
Ввел в храм его Архиепископ. И Константин тогда сказал:
«Пришел я править вашим царством, по правосудию пройдусь.
Налажу жизнь и государством по-настоящему займусь!»

А в это время вновь на юге шла межудельная борьба.
Дрались и бились все в округе. Опять меж всеми шла война.
Прознав, что в Киеве дерутся, решил их Всеволод смирить.
Наладил с Константином связи, чтоб Рюрика на трон внедрить.

Но на пути решения пришла к нему измена.
Сказали, что к Чернигову с подмогою идут.
С Рязани те князья, Олегова колена.
И Князя, дескать, с сыном обманом обведут.

И от такой измены пришел князь в состояние,
Когда решился план свой он резко изменить.
Собрал князей рязанских, потребовал признания,
Изменников же в цепи велел закабалить.

Пошел смирить мятежные те города и веси,
А тех, кто не сдавался, он жег и пустошил.
И сын его, преемник, прознав про эти вести,
За честь отца и волю врагов тех разгромил.

По этой же причине князья остановились.
Меж ними наступил тогда едва заметный мир.
Дочь князя Черемного в Георгия влюбилась.
Их брак тот мир непрочный немного укрепил.

Подумал Князь Великий, на 37 годе,
Власть сыну Константину немедля передать.
Хотел его назвать тогда преемником в народе,
А тот ему условия свои стал излагать.

И Всеволод, разгневанный такой нескромной страстью,
В упреках, недовольствии его за то прогнал.
Назвал в сердцах Георгия он в Государстве властью,
При этом же огласке решенье то придал.

В такое очень сложное и долгое княженье
Владимир-город дважды, в лета те, погорел.
С ним 36 церквей прошли свое сожженье
И воскресали снова, как будто храм не тлел.

Такое же несчастие и в Новгороде было.
Сгорело в однолетье три тысячи домов.
Не обошло и Ладогу, всю в пепел превратило.
А в Русе и Ростове сгорел жилой весь кров.

Годами, чуть позднее, дошло оно до Киева.
Кругом все колебалось, от центра до границ.
То было сотрясенье домов и всей земли его.
От страха трепетали и падали все ниц.

Вершилось то несчастие для Греции, России
Захватом крестоносцами обеих их столиц.
Как бурное ненастие, был след от той мессии.
Оставлен меченосцами, как от «христовых» лиц.

Тогда все россияне прозвались господами
Ливонского их Ордена, за веру во Христа.
Ведя борьбу с язычеством, те рыцари годами
Весь север заселяли — их лучшие места.

Немецкий летописец поведал россиянам,
Как Всеволод, князь Двинский, Альберту присягал.
Назвал его Отцом своим, сказал о том мирянам.
Поклялся Божьей Матери и веру их принял.

Такое положение не оставалось мирным.
Князья не раз пытались страну освободить.
А те хотели силою народ наш сделать смирным,
И власть свою немецкую над ним установить.

Два сына очень скромно отца похоронили.
Георгий, с одобренья, князей освободил
Тех злыдней, что когда-то отца их невзлюбили,
А он их за предательство в темницу заключил.

И началась меж братьями вражда за свой Удел.
Борьба с единовластием, где каждый преуспел.
Разделом насладились все братья по крови.
Страдали ж от той бойни все люди их земли.

А в Киеве князь Рюрик скончался между дел,
Он множество церквей создать за жизнь свою успел.
Не в меру был он трезвый, набожный до предел,
Бесславный и без стержня, характером несмел.

Через усобиц войны и после ратных дел,
На юге князь Смоленский — Мстислав на троне сел.
Оставил город Новгород, как бывший свой удел.
Решил усилить Киев и прекратить раздел.

О нем все новгородцы, жалея, горевали
И долго себе князя другого выбирали.
Мстислав направил Федора, что Всеволода сын.
Но тот не удержался сих праведных вершин.

Сбежал от новгородцев в Торжок и там осел.
Как те его ни звали, вернуться не хотел.
А в это само время их голод всех сморил.
И не было спасенья, всяк Бога в том молил.

Мстислав — их утешитель, признав, что там беда,
Вернулся к новгородцам, как будто навсегда.
Освободил от зятя часть пленных горожан,
Под стражу взял предателей и объявил свой план.

Князь Ярослав (Феодор) готовился к войне.
Мстиславу ж поддаваться он не хотел вдвойне.
А тот сказал всем жителям: «Ужель не победим?
Святая нам София поможет в битве с ним!»

Сошлись их силы ратные, близ Юрьева, в борьбе.
Георгий к Ярославу пришел помочь в беде.
И было у обоих до тридцати знамен.
Сто сорок труб и бубен визжали в стане том.

Мстислав в душе надеялся все миром порешить,
И Константин меж ними хотел свой вклад вложить.
Однако брат Георгий и Ярослав, во зле,
Решили наказать их, в том верили судьбе.

И в битве приказали живых не оставлять,
Князей же тех пленить им и должное воздать.
Никто и не настаивал ждать мира уже боле.
А местом брани было им Липецкое поле.

Мстислав хотел от битвы и бойни той уйти,
Готовился войска свои к Владимиру направить.
Но Константин сказал ему: «Враг сильный позади!
В тылу своем сейчас, нельзя его оставить!»

Мстислав ему ответствовал, к полкам оборотясь:
«Перед Всевышним все вы, мои друзья и братья!»
Затем коня пришпорил, вперед весь устремясь,
Ударил по противнику, повергнув его в спятье.