Олег Сироткин - Противоречие. Перевертыш. Парадокс. Курс лекций по сценарному мастерству

Наконец, третий кризис – «кризис последней четверти» или «кризис финала» – накрывает автора примерно за 20 страниц до окончания истории. Повторюсь: это не значит, что в ходе работы вы переживете все три кризиса. Как правило, один-два из вышеперечисленных. Но то, что период колебаний, временного торможения процесса написания посетит вас, – обязательно.

О «кризисе финала» авторы часто говорят так: не могу дописать сценарий, потому что не получается финальная, кульминационная сцена. Даже если у автора продуман поэпизодник – под конец автор все равно застревает и тянет, тянет, все никак не завершит историю, считая, что выходит «как-то не круто».

Открою великую тайну – никакого «кризиса финала» нет. А есть страх оценкиконечного результата вашего труда! Проблема финала как чисто сценарная задача решается двумя днями дополнительных размышлений. Если вы переберете в памяти сюжетные коллизии, которые давали вам возможность развивать историю на протяжении 70–80 страниц, написать ее окончание для вас – щелчок пальцев. Финал будет логически вытекать из ранее изложенных событий.

Итак, «кризис финала», по моему глубокому убеждению, связан с тем, что автору, как только он поставит точку в работе, придется пережить период оцениваниярезультата его труда другими людьми. Страх оценки – вот истинная причина «кризиса финала». А вдруг ваши близкие прочитают сценарий и скажут: «Господи, из-за этой фигни ты уволился с работы?!» Или: «Ты три месяца не занимался домашними делами, и все из-за этой графоманской белиберды?» Нет, как правило, родные так не говорят. А если им действительно не понравится? Знаете – такое возможно. Самые близкие люди могут быть неправы. Могут ошибаться. Это нормально.

Ошибаться может и редактор на студии, и авторитетный для вас режиссер. Но истину можно выявить, лишь выслушав мнения самых разных людей. Если несколько человек, не сговариваясь, критикуют вас за одни и те же сцены – скорее всего, с ними объективно что-то не так. Однако не пытайтесь сделать такой сценарий, который понравится всем. Такого не бывает. Сценарий может подходить (или не подходить) для той или иной целевой аудитории. Не надо предлагать своей бабушке читать хоррор. Вряд ли она будет в восторге.

Мой личный опыт гласит: сценарист может выжить, только если станет толстокожим и невосприимчивым к чужой критике человеком. Важно и нужно уметь вылущивать из шелухи вкусовщины зерна здравых замечаний. А все субъективные оценочные суждения – отшвыривать от себя, как ядовитых змей. Особенно яростными критиками бывают режиссеры, когда они получают сценарий накануне съемок.

Режиссер волнуется. Он ждет текст. Возможно, вы затянули со сроком сдачи. Наконец, вы отсылаете 100 страниц. В воображении режиссера это фейерверк чего-то прекрасного, карусель всего неожиданного, американские горки перипетий. Он открывает текст, читает. И это… примерно то, что вы с ним обсуждали. А вы обсуждали долго, детально. Вы, как разумный человек, написали именно то, о чем договорились, добавив диалоги. Сюрпризов в этом тексте, по большому счету, нет. Потому что никто вас не просил о сюжетных импровизациях.

И вот режиссер, прочитав сценарий, звонит вам и возмущается: «Что за хрень ты мне подсунул? Что ты написал?! Это какая-то бредятина! Ты меня подставил! Ты меня подвел! Как я буду снимать кино по этому дерьму?!» – и швыряет трубку.

Я не передергиваю. Нечто подобное произошло, когда я сдал сценарий фильма «Частное пионерское 2». Позвонил режиссер Александр Карпиловский и обидно раскритиковал сценарий. Бросил трубку. Я был готов умереть от горя. Потом я узнал, что режиссер привлек к работе еще двух авторов, чтобы те «поправили» историю. Прошел месяц. Неожиданно режиссер сам перезвонил – и предложил прочитать сценарий после правок коллег. Я прочел и увидел, что сценарий не особо изменился. Все ключевые сюжетные коллизии – сохранены.

Прошло еще три месяца. Раздался звонок продюсера. Он только что посмотрел черновую сборку фильма. По тону беседы я понял, что продюсер, Владимир Есинов, доволен результатом. Случилось невозможное: второй фильм франшизы получился лучше первого. Большая редкость для франшиз. Позднее я встретился с режиссером, мы дружески обнялись. И я понял: тот звонок был вызван «нервяком» перед началом съемок. Вот и все.

В каком-то смысле сценарист – мазохистская профессия. Много моральных и творческих мук доставят вам люди, оценивающие ваш продукт. Иногда я думаю, что наиболее конструктивным режимом работы был бы такой. Автор написал сценарий. Он не подходит студии? Передайте его другому автору на доработку. Нет ничего неприятнее, чем своими руками разрушать то, что тебе кажется сделанным правильно. Способность поправлять свой текст, сохраняя к нему любовь и выполняя при этом пожелания заказчика, – это высший уровень профессионализма.

Начинающего автора одинаково подводят две противоположные точки зрения на сценарный труд. То автору кажется, что сценарий – как природное явление, как радуга, возникающая на небе внезапно, спонтанно. То, наоборот, кажется, что сценарий – это совершенно «механический» продукт, который можно крутить и конструировать бесконечно. На мой взгляд, и та и другая точки зрения – ошибочны.

В моем компьютере – кладбище недописанных проектов. Это те случаи, когда демон «Я могу написать полный метр за три дня» взял верх. На самом деле написать сценарий полнометражного художественного фильма за три дня – невозможно. Можно набросать эскиз, можно расписать одну сюжетную линию. Но это всегда будет нечто сырое.

Сценарий – это не рассказ, не однодневная прогулка налегке по аллеям своей памяти. Стостраничный сценарий – это сложная экспедиция продолжительностью месяц-два. Хотите, чтобы в вашем компьютере не было такого же кладбища недописанных сценариев? Принимайте решение о подобной экспедиции взвешенно. Нужно подготовиться: произвести ресерч по проекту (исследуйте тему), написать синопсис, поэпизодный план. Если вы сможете написать поэпизодный план, то эту экспедицию вы пройдете успешно. Когда я вижу, что автор не может даже синопсис одолеть, но грозится вот-вот засесть за диалоги со словами «ко мне пришло вдохновение», – почти всегда это означает, что на выходе будет просто пачка бумаги с мало связанными между собой сценами.

«Вдохновение» – опасное понятие для сценарного труда. По вдохновению можно написать рассказ. Можно – синопсис. Сценарий короткометражного фильма (десять страниц) можно написать по вдохновению. Но нельзя по вдохновению сделать работу на заказ – ни сценарий полнометражного фильма, ни даже серию сериала. Вдохновение – такой напарник, который приходит тогда, когда ты уже работаешь лопатой. Напарник подключается, работа движется в два раза быстрее. Но бывает, что напарник просто не выходит на работу. А копать надо еще пару недель.