Олег Сироткин - Противоречие. Перевертыш. Парадокс. Курс лекций по сценарному мастерству

Другая крайность – то, о чем пишет Роберт Макки в «Истории на миллион долларов»: «Сценарист должен снова и снова переписывать то, что возникло в минуту вдохновения, стараясь сохранить впечатление спонтанности, ведь ему хорошо известно, сколько нужно силы и труда, чтобы выглядело легко и естественно».

На мой взгляд, сценарий не надо «переписывать снова и снова». По моим наблюдениям, сценарий развивается так. В землю сажают семечко (идея). Семечко дает росток (синопсис). Вырастают стебель и листочки (поэпизодный план). Наконец, растение плодоносит – это первый, второй, третий драфт сценария. После чего… растение начинает увядать. Дальнейшие правки портят проект. В итоге на том самом месте, где рос первый вариант сценария, в землю падает семечко той же фабулы. И вырастает новый сценарий. Не новый драфт! А именно новый вариант истории на ту же тему. Обстоятельства те же, а смысл истории – другой.

Наивное убеждение автора, что сценарий есть нечто «механическое» и что его можно, как кубик Рубика, бесконечно крутить и вертеть, – ошибка. Всегда есть пик, после которого доработки начинают вредить истории.

Это паническое состояние наверняка вам знакомо: вы садитесь перед листом белой бумаги и четко ощущаете ужас. Что писать? С чего начать? Как развивать идею? Вот это состояние – когда не знаешь, что писать, – называется по-английски writer’s block – «писательский блок», творческий ступор. Все тот же Роберт Макки на одном из своих мастер-классов поделился прекрасным рецептом лекарства от этого недуга: у вас творческий ступор? Идите в библиотеку. Откройте газету. Из пустоты ничего не создашь.

Абсолютно согласен с мэтром. Я бы продолжил: сядьте перед ноутбуком и начинайте бродить по интернету. Следите за своим любопытством. Все статьи, которые зацепили внимание, сохраняйте в отдельной папке. А потом прислушайтесь к себе. Что из прочитанного взволновало васна самом деле? Вот и тема для сюжета.

У начинающих авторов часто возникает проблема: то, что на самом деле их волнует, и их представления о том, про что «надо» рассказывать историю, – радикально разнятся. Как правило, дилетант ставит перед собой задачу «сеять разумное, доброе, вечное»: в стотысячный раз напоминает аудитории затасканные трюизмы. И обязательно вворачивает сюжет на тему, как важно «п а зитивно» смотреть на жизнь. В каждой второй короткометражке.

На самом деле – стоит разговорить такого автора, и выясняется: у него какая-то печальная история в прошлом, сложные отношения с родителями, была драма с девушкой… Но – нет! Про свою жизнь автор писать не хочет. Потому что – «Да ну, кому это будет интересно?» Или: «Я не хочу о негативе». В итоге автор предпочитает стать «смысловым графоманом» – предпочитает бесконечно повторять чужие прописные истины. Вот только одна закавыка: горе-писателю не хватает энергии, чтобы создать историю. В ней нет the heat of the story – «жара сюжета», того, что задевает автора за живое и придает ему сил работать над историей долго и напряженно.

Вот этот диссонанс между декларируемыми и скрытыми интересами автора – первая причина творческого ступора. Вторая – амбиции. Я называю этот тип творческого ступора «стеклянная стенка». Мне неоднократно доводилось беседовать со сценаристами или режиссерами, которые жаловались, что не могут продвинуться в сюжетосложении. Создается ощущение, что они со своими историями сидят в четырех стенах, в запертой камере. Так вот, всегдаодна из стен этой «умственной камеры» – стеклянная. Мнимая. Эта стена – амбиции.

Беседуешь с коллегой: а если повернуть сюжет так и так? И тут же слышишь в ответ: нет, это будет как у такого-то режиссера. А так? Нет, это будет не круто. А так? Нет, слишком артхаусно. А так? Нет, слишком жанрово. Это может продолжаться бесконечно…

Обильное количество «нет» в таких ответах – верный признак, что человек утопает в своих амбициях и вообще не думает про смысл истории. Он чего-то хочет, какого-то внешнего эффекта: произвести впечатление на людей, поехать на фестиваль за рубеж, предстать в ярком свете перед друзьями. И ему абсолютно все равно, какую историю рассказывать. Ему нечего сказать миру. Сюжет для такого «отрицателя» – всего лишь средство потешить свое самолюбие. Вот это, собственно, и есть вторая причина творческого кризиса – амбиции, которые встают костью в горле. Такой тип кинематографистов мне нравится меньше всего. Они любят не кино. Они любят себя в кино.

Иногда я думаю, что драматург напоминает печь: ты закидываешь в нее информацию, как поленья. Закидываешь, закидываешь… Печь разогревается и дает тепло – впечатления от прочитанного, интересное осмысление темы. Я заметил такую вещь: если у автора в сюжете много клише (например, он пишет про полицию, но слова, действия, характеры героев – все это подсмотрено у других), значит, автор не подумал про ресерч, не потрудился как следует изучить материал. Ему не хватает уникальных знаний, которые индивидуализируютего историю. На мой взгляд, это непрофессионально.

Увы, так уж устроено сериальное производство в России: большинство проектов пишутся тяп-ляп не оттого, что сценаристы лентяи, а оттого, что времени на сценарий дают – чуть. Сначала очень долго «запрягают»: студия обсуждает проект, крутит сюжет, вертит – а давайте так, а может, вот так? Потом на телеканале принимают решение о создании сериала. И студия начинает подгонять сценаристов с невиданной силой, требуя, чтобы те успевали написать серию исторического сериала, скажем, за два-три дня. Авторы ничего не успевают прочесть по теме. Так рождаются всевозможные исторические ляпы и несуразности сюжета.

Почему так происходит? Потому, что в основе всего лежит стремление студии уложиться в сезон и снять в этом году, а не в следующем. Почему? Да потому, что студии нужны деньги на существование! Или – именно сейчас возможно получить господдержку на этот проект. А что будет в следующем году – никто не знает. Ларчик просто открывается: за любой спешкой всегда стоят финансовые интересы.

Когда я пошел в первый класс, мой папа повадился ежедневно проверять, как я сделал домашнее задание. Как-то раз, обнаружив в тетрадке «домашку» по русскому языку, выполненную с помаркой, он настоял, чтобы я вырвал листок и переписал набело – без помарок. Я так и поступил. Но, переписывая, сделал уже не одну, а две помарки. Папа снова настоял, чтобы я вырвал листок из тетради и переписал все заново.

В те годы тетрадки школьников были по 12 листов, зеленые такие, с двумя скобками посередине. Вырываешь листок из первой половины – вынимаешь «парный» листок из второй. Так вот, в тот вечер я переписал домашнее задание раз десять! Я уже не понимал, что пишу, я механически копировал незамысловатый текст: «Была ночь. В небе ярко светила луна. Ваня сидел у окна и смотрел на снег». Я переписывал и переписывал эти строки, а результат становился только хуже…