Ирина Сахарова - Правоотношения, возникающие из договоров лизинга и купли-продажи объекта лизинга

В экономической литературе и в хозяйственной практике для обозначения так называемой совокупности договора лизинга и договора купли-продажи, а также и некоторых других договоров, заключаемых субъектами лизинговых отношений для исполнения своих обязанностей по договору лизинга, нередко используется термин «лизинговая операция».

Данный термин довольно часто употребляется и в законодательстве. Например, в ст. 36 Закона о лизинге, ст. 5 Федерального закона от 2 декабря 1990 г. № 395-1 «О банках и банковской деятельности» [172](далее – Закон о банках и банковской деятельности), ст. ст. 309, 310 Налогового кодекса РФ (части второй) от 5 августа 2000 г. № 117-ФЗ [173]и в многочисленных подзаконных нормативных актах. Отметим, что Постановлением Правительства РФ от 6 июня 2002 г. № 388 «О внесении изменений и признании утратившими силу некоторых актов Правительства Российской Федерации» [174], принятым после внесения изменений и дополнений в Закон о лизинге (в 2002 г.), термин «лизинговые операции» в некоторых нормативных актах был заменен на иные термины, причем, на наш взгляд, не во всех случаях удачно.

Сам термин «операция» не имеет определения в гражданском праве и употребляется в гражданском законодательстве в различных значениях: как правило, для обозначения каких-либо действий в целом (например, в ст. ст. 194, 801 ГК РФ) и сделок в частности (например, в ст. ст. 149, 357 ГК РФ). В Гражданском кодексе РФ данный термин наиболее часто применяется для обозначения совершаемых банком различных действий с денежными средствами, находящимися на счете клиента (в гл. 45 и 46 ГК РФ). Значения наименований различных операций разъясняются в специальном законодательстве путем их определения и (или) путем установления их перечня (например, банковских [175], валютных [176], депозитарных [177]). В приведенных примерах под операциями также понимаются сделки и другие действия.

Думается, что использование термина «лизинговая операция» для обозначения договоров, опосредующих лизинговые отношения, является очень удобным, и во многих случаях позволяет избежать излишней многословности. Но при этом нельзя не отметить, что термин «лизинговая операция» не лишен некоторой условности (с точки зрения права).

Учитывая изложенное выше, считаем возможным сформулировать следующие научные определения лизинга и лизинговой деятельности:

Лизинг (лизинговые отношения) – отношения по приобретению имущества и передаче его во временное владение и пользование, опосредуемые договором лизинга и договором купли-продажи.

Лизинговая деятельность – вид инвестиционной деятельности по приобретению имущества и передаче его во временное владение и пользование на основании договора лизинга.

Не исключая возможности дальнейшего совершенствования сформулированных нами определений, считаем, что в таком виде они не содержат противоречий и отвечают потребностям правового регулирования исследуемых отношений. При этом, как можно увидеть, определения лизинга и лизинговой деятельности предложены нами в снятом виде, т. е. с отсылкой к понятию договора лизинга (а также договора купли-продажи). На наш взгляд, это позволяет, не перегружая сами определения, тем не менее, имплицитно включить в них необходимые признаки договоров, опосредующих отношения по приобретению имущества и передаче его во временное владение и пользование, что также указывает на правовую связь этих договоров. Такой прием дает возможность содержательно обогатить определения лизинга и лизинговой деятельности, формулируя их наиболее экономичным путем с учетом правил юридической техники, что в конечном итоге позволяет избежать частичного дублирования дефиниций одних понятий при изложении других.

Рассмотрение конструкций договоров, порождающих отношения по приобретению имущества и передаче его во временное владение и пользование, начнем с анализа одного из самых дискуссионных (на протяжении ряда лет) вопросов в юридической литературе, посвященной исследованию лизинговых правоотношений, – вопроса о количестве сторон договора лизинга.

Позиции исследователей по данному вопросу достаточно разнообразны, но, тем не менее, условно могут быть объединены в две группы: в первой договор лизинга считают многосторонней сделкой, во второй – двусторонней.

Так, И. А. Решетник отстаивает мнение о «глубоко объективной основе необходимости признания трехстороннего характера договора лизинга». Автор считает, что фактически существующая договорная связь между лизингополучателем и продавцом зиждется на особом выражении воли этих субъектов, что проявляется в том, что воля лизингополучателя и продавца выражена косвенным путем (лизингополучателя – в самом договоре лизинга, продавца – в договоре купли-продажи). Заключив договор с лизингодателем, продавец становится стороной договора лизинга [178].

Ю. Харитонова характеризует лизинг как многостороннюю сделку, договор со специфической целью, выраженным организационным характером [179]. Специфичность цели автор обосновывает тем, что у участников лизинговой сделки формируется как бы коллективный интерес, заключенный в сотрудничестве всех ее участников, без которого невозможно достичь поставленной каждым из них цели – получения максимальной прибыли. Организационный характер договора, по мнению автора, проявляется в том, что лизингодатель выступает как «объединительное звено всей операции», без выполнения им этой функции теряется смысл всей операции (при этом лизингодатель сравнивается с участником договора о совместной деятельности, который принимает на себя обязанность ведения общих дел) [180]. Схожую аргументацию приводит и Н. А. Санисалова, относя договор лизинга к числу многосторонних сделок [181].

Е. В. Угольникова рассматривает договор лизинга как основание возникновения правоотношений между несколькими лицами и указывает, что «юридическим фактом, связывающим поставщика, лизингодателя и пользователя, является многосторонний договор лизинга, из которого и вытекают права пользователя в отношении поставщика, и наоборот» [182]. Похожего мнения придерживается и А. Ивашкин [183].

А. Чернусь признает, что договор лизинга в том виде, в котором он закреплен в законодательстве, нельзя оценивать как трехстороннюю сделку, однако, считает необходимым объединить в законодательстве договор лизинга и договор купли-продажи в один трехсторонний договор. Такая договорная конструкция, по мнению указанного автора, «допустима не только в рамках теоретической доктрины гражданского права, но и в рамках действующего гражданского законодательства России (п. 2 ст. 1, п. 3 ст. 154, ст. 421 ГК РФ)» [184].