Ольга Новикова - Актуальные проблемы Европы №3 / 2012

Однако это – только один пример стремительного превращения в нуворишей членов семьи президента и его жены Лейлы Бен Али (в девичестве Трабелси), которая, подобно мужу, «попала из грязи – в князи», начав свою карьеру парикмахершей без среднего образования, оттеснила других фавориток Бен Али и постепенно стала его фактическим соправителем. На публичной арене эта элегантная особа, участница международных женских конгрессов и организаций, выступала глашатаем модернизма. «Сегодня тунисская женщина – яркий символ современности нашего общества… опора наших светских культурных ценностей и принципов… заслон перед экстремизмом и фанатизмом», – говорила она 9 августа 2007 г. на конференции «Республиканский режим и роль женщины» [Le régime… 2007, p. 11].

Любительница красивой жизни, Лейла Бен Али не носила хиджаб (в отличие от своей дочери Несрин), а за нарядами и украшениями летала в Париж и Дубай.

Кровные родственники Лейлы (33 человека) образовали мафиозный клан, в котором видную роль играл Бельхасен Трабелси, старший брат первой леди страны, а Лейла Бен Али сделалась в глазах тунисцев воплощением коррупции, разъедавшей местный «правящий класс», включавший как близких родственников, свояков и своячениц президентской четы, так и некоторых ее клевретов.

Между тем неприглядный политический портрет красавицы Лейлы был обрисован французскими публицистами в книге «Правительница Карфагена» [см.: Beau N., Graciet C., 2009]. Хотя в Тунисе эта книга, доступная в сетях Интернет, была запрещена, многие были знакомы с ее содержанием. Кроме того, о хищничестве здешней олигархии, доходившем до клептомании, как в случае Имада Трабелси, лихо угнавшего чужую яхту с Лазурного берега, прекрасно знали в Тунисе даже простые обыватели. Речь идет о племяннике Лейлы, который переименовал, перекрасил эту яхту и поставил на якорь в гавани для прогулочных судов близ Сиди-Бу-Саида. Владельцем яхты, на беду угонщика, оказался известный французский адвокат и друг Николя Саркози. Дело о краже в 2006 г. было раскрыто, но в конечном итоге замято. Выйдя сухим из воды, Имад Трабелси стал директором большого хозяйственного магазина с торговой площадкой 10 тыс. кв. метров – филиала французской фирмы «Bricorama», открытие которого состоялось в мае 2009 г.

Сама же Лейла прибирала к своим рукам все, что душе угодно: могла с легкостью конфисковать в свою личную собственность и часть национального лесопарка, и приглянувшуюся ей виллу с видом на море или лакомый кусок земли под какой-нибудь лавчонкой, харчевней, кофейней и т. п.

Не отставал от алчной супруги и президент. Основанный по его инициативе Фонд национальной солидарности 26–26 был поначалу каналом добровольного сбора средств на оказание адресной помощи малоимущим, а также на дорожное строительство и развитие коммунального хозяйства в «теневых зонах». Эти работы начались, но со временем затормозились, а деньги в благотворительный фонд, разрекламированный в качестве «народного», стали выбивать рэкетом у владельцев мелких заведений сферы производства и обслуживания. Как результат, Фонд 26–26 стал черной кассой Бен Али, который привык иметь таковую, еще работая начальником службы армейской безопасности.

И хотя международный рейтинг восприятия коррупции равнялся в Тунисе 4,3 по десятибалльной шкале, будучи таким же, как в Латвии и Словакии, а его место по этому показателю было только 59-м в мире (из 178, последнее из которых занимало Сомали) [The 201 °Corruption…], грабительская деятельность «семьи» вызывала негодование тунисцев, в том числе крупных и средних предпринимателей, не допущенных к «кормушке», и представителей малого бизнеса – стержня среднего класса, считавшегося надежной опорой режима.

Несомненным является тот факт, что близость к президенту или его окружению открывала здесь деловым людям свободный доступ к получению кредитов из государственной и смешанной банковской системы. В свою очередь иностранные инвесторы, желавшие открыть свой бизнес в Тунисе, были вынуждены искать связи среди здешних лиц, близких к президентскому дворцу, сколь бы сомнительной ни была их репутация.

Перетряхивая грязное белье нового Карфагенского дворца, который был возведен рядом со старым (времен Бургибы), его бывший мажордом, сбежавший в Париж, упомянул среди прочего следующий эпизод. Незадолго до «Революции 14 января» Бен Али увидел страшный сон, о котором он рассказал. Приснился ему «святой» Сиди Хмид Баннур, изрекший: «Ты перенес мою могилу, чтобы построить свой дворец. Я же перенесу тебя за моря, и ты умрешь на чужбине» [Ben Chrouda L., Soares I., 2011]. Правдива эта история или нет, но в конце июня 2011 г. в Тунисе состоялся заочный судебный процесс, в итоге которого Бен Али и его жена были приговорены к 35 годам тюрьмы именно за растрату государственных средств на строительство дворцов. Позже Бен Али получил дополнительные заочные приговоры: за пытки политзаключенных, расправу с манифестантами.

Не вдаваясь во все детали истории развития «финансового спрута» Бен Али – Трабелси, процветание которого началось в эпоху приватизации (ускоренной в 2000-х годов), следует отметить, что на каком-то этапе общество теряет относительно терпимое отношение к непотизму и коррупции. Это и произошло в Тунисе, казалось бы, в один миг.

Ощущение, что в стране назревает политический кризис, который, возможно, вновь разрешится путем дворцовой революции, испытывали здесь многие осведомленные люди. Оно возрастало по мере прогрессирования болезни Бен Али (онкологического характера), лечение которой велось либо за границей, либо в приватной клинике Карфагенского дворца гормональными препаратами. Под их воздействием президент лишь несколько часов в сутки был дееспособен, в остальное время всем заправляла Лейла. Таким образом, «трагедия политического долголетия» Бургибы повторилась в виде фарса.

Однако верхушечный государственный переворот если и готовился, то не состоялся; его опередил взрыв энергии протеста, накопившейся в недрах тунисского общества, основная масса которого долго, быть может, слишком долго не роптала.

После бегства Бен Али президентские обязанности взял на себя, согласно Конституции, председатель Палаты депутатов Фуад Мебазаа, которого парламент наделил полномочием издавать декреты, имеющие силу закона 35 35 Ожидалось, что в срок до 60 дней (согласно той же Конституции, модифицированной в 1988 г.) состоятся выборы нового президента, но по разным причинам этот вопрос был отложен. . Временное («переходное») правительство возглавил Мухаммед аль-Ганнуши, занимавший пост премьер-министра с ноября 1999 г. Оба тут же объявили о своем выходе из рядов ДКО.