Вожди и заговорщики

Большинство беспартийной интеллигенции продолжало рассчитывать на буржуазное перерождение революционеров, на «тер-

мидор» (термин, означающий падение радикалов-якобинцев во время Французской революции), возвращение страны к «нормальному пути развития». Эту мысль наиболее ясно выразил эмигрантский публицист Н. Устрялов. Он уже в 1920 году высказал идею о том, что большевизм будет эволюционировать от радикального революционного якобизма к военно-бюрократической бонапартистской диктатуре, опирающейся на нормальные буржуазные отношения и твердый правовой порядок. Устрялов приветствовал такую перспективу, называя себя национал-большевиком и ожидая, что новый бонапартизм превратит Россию в сверхдержаву.

Идеи национал-большевизма, проповедуемые эмигрантским сборником «Смена вех», были широко распространены среди спецов. Спецы были готовы способствовать термидорианскому перевороту в России, но большинство из них были приверженцами демократии, а не державности, и перспектива дальнейшего сползания к бонапартистской диктатуре их не радовала. Имея собственную позицию, спецы отстаивали ее в бесконечных беседах между собой и с коммунистическими начальниками.

По привычке к политической деятельности спецы создавали многочисленные кружки, в которых негласно обсуждали положение. Одним из таких кружков была «Лига объективных наблюдателей», о которой мы знаем из воспоминаний эмигрировавшего члена Лиги Н. Валентинова. Если бы Валентинов не уехал, а, подобно многим своим коллегам, признался в 30-е годы в участии в оппозиционной организации, то сегодня было бы принято считать эту Лигу выдумкой советских карательных органов. Но она существовала (как существовали и другие кружки, которые большевикам удалось раскрыть и приписать им страшные преступления). В 1927 году Валентинов заболел и перестал участвовать в работе Лиги. Он счел, что она прекратила свое существование. Но никаких доказательств этого нет. Мешают поверить в самоликвидацию оппозиционного кружка как взгляды его членов, так и трагическая судьба некоторых из них (не все имена Валентинов раскрывает).

Лига была не просто кругом друзей, в ней состояли люди с политическим опытом, убежденные социал-демократы, и вскоре они составили программный документ своей «партии»- «Судьбы идей Октябрьской революции», в котором выражали надежду на переход большевиков к эволюционному пути к социализму. Должна ли была Лига пассивно наблюдать этот процесс или помогать

ему? «Как выразился один член нашего кружка, «мы заразим их, большевиков, нашей культурностью» 52,- вспоминает Валентинов.

Во время партийных дискуссий Лига решала, на чью сторону встать. Один из участников Лиги выступал в поддержку Троцкого: «нужно отдать себе отчет, какая организация этой партии более желательна, более выгодна для страны и для нас, демократов и социалистовБ Если бы демократизм, как его прокламирует Троцкий, действительно установился бы в партии, он неизбежно перешагнет через его пределыв» 53Другие возражали, считая Троцкого кандидатом в диктаторы, а политику его противников - в большей степени соответствующей эволюционному пути, за который выступали и выступают социалисты.

Может быть, речь идет об узкой группе интеллигентов, от которых ничего не зависит? Ипусть бы себе спорили, как интеллигенция 60-70-х годов на своих кухнях. Но в эти группы входили весьма влиятельные люди. Так, в «Лиге наблюдателей» состоял В. Громан - член Госплана и фактический руководитель составления первых планов экономического развития СССР. «Бывшие» социалисты (меньшевики и эсеры) занимали немало ключевых постов в среднем звене управления советским хозяйством. Валентинов указывает на «исключительно влиятельное положение, занятое в ВСНХ при Дзержинском пятью беспартийными, пятью бывшими меньшевиками, а из них никто не сделал даже малейшей попытки вступить в коммунистическую партию, хотя на этот счет им делались предложения. Очень важное место в Главном экономическом управлении ВСНХ занимал А. М. Гинзбург, в отделе торговой политики - А. Л. Соколовский, в финансовом отделе - А. Б. Штерн, в статистике ВСНХ - ее начальник Л. Б. Кафен-гауз, а на посту фактического редактора органа ВСНХ «Торгово-промышленной газеты»,- пишущий эти строки» 54.

«Лига наблюдателей»- только одна из многих групп, продолжавших обсуждать политические вопросы, вырабатывать свое мнение и готовиться к активному участию в политической жизни в случае кризиса большевистской власти или допущения ею демократии. Судя по количеству людей, которых русская революция начала века пробудила к политической жизни, эти группы были более многочисленны, чем кружки, существовавшие в Российской империи до 1905 года. Но и тех хватило, чтобы обеспечить народное движение лидерами.

с‹-

Некоторые из этих групп будут потом раскрыты ОГПУи НКВД, некоторые - нет. Сталин решит проблему в принципе, не вдаваясь в подробности и разрешая фальсифицировать конкретные обвинения, когда нельзя доказать вину по всем правилам «буржуазного права». Но история с «Лигой наблюдателей» доказывает, что процессы над интеллигенцией, прокатившиеся в конце 2 0-х - начале 30-х годов, были фальсифицированы лишь в своей «уголовно-шпионской» составляющей, призванной скомпрометировать инакомыслящих. Сами же разоблаченные «партии» существовали, имели свою идеологию и оказывали воздействие на общество. Сообщество спецов - важнейший элемент гражданского общества, унаследованный от времен многопартийности.

Ядром политической системы была партийная бюрократия. Бюрократический монополизм породил совершенно неэффективную систему управления. Ф. Дзержинский писал: «Из поездки своей… я вынес твердое убеждение о непригодности в настоящее время нашей системы управления, базирующейся на всеобщем недоверии, требующей от подчиненных органов всевозможных отчетов, справок, сведений…, губящей всякое живое дело и растрачивающей колоссальные средства и силы» 55.

Добившись политической стабильности, бюрократия стремилась наслаждаться жизнью. «Вы не отдаете себе полного отчета в том вырождении, которое потерпела партия. Подавляющее большинство ее, во всяком случае - решающее большинство - чиновники; они гораздо больше заинтересованы в назначениях, повышениях, льготах, привилегиях, чем в вопросах социалистической теории или в событиях международной революции» 56, - жаловался Троцкому его товарищ А. Иоффе. Такая бюрократия была идеальной средой для идеологического воздействия со стороны спецов и финансового - со стороны нэпманов. Надежды на скорую мировую революцию сменялись стремлением обустраивать жизнь в своей стране.