Вожди и заговорщики

«Непонятно, как мог держать такую идолопоклонническую речь Троцкий! Не он ли четыре месяца перед этим в своем «Новом курсе» показывал неправоту партии, ее гниение, вырождение ее руководителей, их презрение к свободе мнений, гнусность их обращения с партийной массой…» 45- комментирует Н. Валентинов.

Троцкий не выступал против партии. Партия как церковь. Грехи ее клира не компрометируют партию. Троцкий отмежевывается не от партии, а от самой возможности действовать в интересах внепартийных лоббирующих групп.

Позднее Троцкий ситуацию того времени оценит так: «Начиная с 1923 года партия искусственно растворялась в полусырой массе, призванной играть роль послушного материала в руках профессионального аппарата» 46. Впрочем, в 1924 году он радовался этому обстоятельству вместе с другими руководителями партии: «Тот метод демократии, который нашел свое выражение у нас, когда рабочий класс на известном этапе своего пути, подсчитавши каким-то очень тяжеловесным массовым способом итоги работы партии за целый ряд лет, поднял на своих плечах 200-300 тысяч человек и передал их партии,- мы должны и имеем полное право сказать, что этот метод демократизма неизмеримо, бесконечно выше того демократизма, когда население страны формально обязано при диктатуре буржуазной печати, при диктатуре буржуазного класса класть свои записки в урны» 47.

Вэтом иллюзорном представлении о демократии, в этой вере, что демократия возможна только с одной партией, их партией, - трагедия большевизма. Объявив террор другим политическим течениям, большевики начали свое долгое восхождение на эшафот. Но в двадцать четвертом они об этом не догадывались. XIII съезд партии, проходивший в мае, знаменовал собой единство коллегиального руководства.

Примирительный тон Троцкого не спас его от унижений. Сталин еще раз напомнил про «ошибки Троцкого» и даже добавил одну новую - убеждение в том, что партия может ошибаться, ведь бывали случаи, когда Ленин расходился с партийным большинством и был прав. Что ж, Троцкий учтет это замечание.

Кновым столкновениям с ним готовились и большинство членов Политбюро. Вавгусте, несмотря на собственные разногласия, Сталин, Зиновьев, Каменев, Рыков, Томский, Бухарин, Калинин, Ворошилов, Рудзутак, Микоян, Каганович, Орджоникид-

зе, Куйбышев, Дзержинский и другие договорились действовать сообща, объявили себя «руководящим коллективом» и избрали свой исполнительный орган - «семерку»- состав членов Политбюро, кроме Троцкого, плюс председатель ЦККВ.В. Куйбышев. Это была классическая фракция, создавать которую запретил Х съезд. Но, в отличие от группы Троцкого, «фракция ленинцев» (как иногда называли себя члены «руководящего коллектива») была секретной. Ее члены принимали решения заранее, а потом утверждали их на Политбюро независимо от того, что об этом думает Троцкий. Впереди были новые фракционные схватки.

Партия и общество

Пока большевики спорили между собой о задачах завтрашнего дня и вчерашних ошибках, день сегодняшний приносил им все больше проблем. Заготовка хлеба в 1924 году была тяжелой - неурожай. План был выполнен только на 8 6%. НЭП не мог преодолеть «ножницы». Промышленность по-прежнему была нерентабельной и к тому же восстанавливалась медленно. В 1922 году уровень промышленного производства составил 21% от довоенного, в 1923 году - 30%, в 1924 году - 39%. Иэто восстановление ложилось огромным бременем на плечи крестьян. Чтобы повысить рентабельность промышленности, председатель ВСНХ Дзержинский считал, что нужно снизить промышленные цены с помощью увеличения производительности труда и всемерной экономии. Но бюрократическое управление было неэффективно, новой техники на предприятиях не было, восстановление металлопромышленности только началось. Выполнить эти задачи можно было лишь за счет более интенсивной эксплуатации рабочих, жизненный уровень которых, если учесть систему социального обеспечения СССР, приблизился к довоенному. Этим и оправдывалась кампания за повышение производительности труда.

Уровень жизни населения царской России был явно недостаточным для обеспечения социальной стабильности - малейшее его понижение грозило новыми социальными взрывами. Наступление на рабочий класс вызвало критику со стороны оппозиционных коммунистических группировок («Рабочая правда», «Рабочая группа», бывшие группы «Демократического централизма» и «Рабочей оппозиции»). Ветераны-коммунисты из рабочих требовали самоуправления на производстве и широкой демократии в стране.

«Рабочая правда» призывала к созданию новой рабочей партии. «Рабочий класс влачит жалкое существование, в то время как новая буржуазия (так называемые ответственные работники - директора заводов, руководители трестов, председатели исполкомов и т.д.) и нэпманы роскошествуют и восстанавливают в нашей памяти картины жизни буржуазии всех времен» 48. Коммунистическая верхушка была раздражена обвинениями в буржуазном перерождении. Старый большевик Г. Мясников за распространение оппозиционного манифеста и создание «Рабочей группы» был даже арестован. Вманифесте говорилось: «Неужели НЭП уже обращается в «НЭП», т.е. Новую эксплуатацию пролетариата?» 49. Вкачестве лекарства предлагалось расширение демократии, в том числе - на производстве. Рабочие должны были взять управление предприятиями в свои руки через Советы. Но не нынешние бюрократизированные Советы, а новые - свободно избранные. «Советы рабочих депутатов на заводах умерли. Да здравствуют Советы рабочих депутатов!» 50-Идея производственного самоуправления была популярна на заводах, что вызывало беспокойство большевистских лидеров.

Не только оппозиционеры, но и подчинявшиеся ЦКкомму-нисты были недовольны, что в «государстве рабочих» растет социальное неравенство. Зарплата рабочего была в пять раз меньше зарплаты советского министра. Местные руководители сигнализировали: «Когда рядовой член ячейки, работающий у станка, видит, что секретарь губкома платит в комиссию по улучшению быта коммунистов 35 золотых рублей и членский партвзнос - 5 рублей зол., а у него - рядового члена партии, работающего у станка, все заработанное месячное жалованье составляет максимум 25- 30 рублей золотом. Отсюда - невольно он начинает думать о «верхах» и «низах», о вопиющем неравенстве и т. д. Потрудитесь, тов. Сталин, поручить надежным товарищам побывать в гуще не только рабочих, но и партийной массы, да пусть эти товарищи не покажут вида, что они из центра» 51, - писал генсеку секретарь Полтавского обкома Б. Магидов. Это грозное письмо Сталину понравилось - Магидова выдвинули в ЦКК. Но проблема осталась нерешенной.

Реальное влияние на принятие решений в СССР принадлежало, конечно, не рабочим, а элите. Для спецов, которые не тешили себя иллюзией «государства рабочего класса», более интенсивная эксплуатация рабочих была вполне оправданной, так как уровень жизни рабочих почти достиг довоенного, а производительность