Вожди и заговорщики

Путь поиска «перебежчика» предложен верно, хотя это мог быть и не Шапошников. Или не только он один. Дело в том, что Сталин, как показывает ситуация 1930 года, Шапошникову тоже не очень доверял. Но «источник информации» указал на невиновность Шапошникова, и это было логично, учитывая противоречия Шапошникова и Тухачевского. Не убедительны и мотивы предательства: Шапошников достаточно хорошо знал Тухачевского, чтобы подумать, будто он будет расчленять СССР в угоду Троцкому. Старое недовольство Тухачевским сделало консерватора Шапошникова одним из столпов сталинской чистки. Но мог ли Сталин полностью довериться ему одному?

Версия предательства многое объясняет. Но источник информации, которому Сталин мог безусловно доверять - не обязательно военный, тем более если заговор носил военно-партийный характер. Смещение Сталина с партийных постов, при сохранении партии как системы управления (а другой не было), требовало вовлечения в заговор гражданских членов ЦК. В апреле 1937 года Сталин внезапно переменил отношение к группе военных, а также перенес огонь с бывших фракционеров на «верных ленинцев». Если причиной этого была информация о плане смещения Сталина на июньском пленуме, то она могла исходить от авторитетного члена ЦК, которого противники Сталина пытались привлечь в свои ряды. Думаю, его имя навсегда останется тайной. Однако можно предположить, что это был партийный деятель высокого ранга. Сообщив о заговоре, он доказал Сталину свою лояльность. Возможно, дожил до войны. XX съезд КПССв 1956 году покажет всему миру, что на самом деле думали о Сталине такие его соратники, как Хрущев или Микоян. В 1937 году Хрущев руководил столичной парторганизацией и мог быть полезен заговорщикам. Микоян, отвечавший за снабжение, был тоже авторитетным лидером, боровшимся за иммунитет своего ведомства. Он бродил по Кремлю с Орджоникидзе накануне самоубийства Серго, обсуждая с ним сфальсифицированность обвинений во вредительстве соратников и сотрудников. Но он благополучно пережил террор, поддержал критику Сталина Хрущевым в 50-е годы и заговор против Хрущева в 60-е. Этот список можно продолжить.

Показания Тухачевского вряд ли могут навести на следы этого человека. Тухачевский согласился не просто рассказать все как было, а оклеветать себя. Почему? Если Тухачевский готовил свержение Сталина, то в своих показаниях и на процессе он должен был обличать тирана, чтобы умереть с честью. Если Тухачевский и другие военные были невиновны, можно было отделаться коротким признанием вины, подписанием абсурдных обвинений, сочиненных следствием. Потом их можно опровергать на суде. Не то, и не это. Тухачевский работает не за страх, а за совесть, описывая заговор тщательнее Радека. Но Радек - многократно раскаявшийся оппозиционер, а Тухачевский - прославленный маршал. Каковы же были его мотивы?

Показания Тухачевского, которые он дал 1 марта,- это собственноручная многостраничная запись, отличающаяся ровным спокойным почерком 61. Перечитаем эти показания, не обращая

внимание на идеологические штампы. Первоначально маршал рассказывает о своих контактах с недовольными военными и партийцами в период его опалы 1928-1930 годов. Во время конфликта между правыми и Сталиным «со мной заговорил Енукидзе, знавший меня с 1918 года и, видимо, слышавший о моем недовольстве своим положением и о том, что я фрондировал против руководства армии. Енукидзе говорил о том, что политика Сталина ведет к опасности разрыва смычки между рабочим классом и крестьянствомБ» 62. Симпатии Енукидзе правым зимой 1928- 1929 года не исключены- партийное «болото» тогда еще колебалось. Тухачевский, по его словам, отнесся к позиции Енукидзе благосклонно, тем более что у него были основания быть обиженным на Сталина и Ворошилова. После поражения правых в 1930 году Енукидзе сообщил Тухачевскому, что они продолжат борьбу в подполье. Однако вскоре после этого последовала сначала история с обвинениями Какурина, а затем- возвращение Тухачевского из опалы. Никаких упоминаний о своей оппозиционной деятельности в 1931 году Тухачевский не дает. Вэто время он ведет переговоры с немецкими офицерами, с которыми обсуждали возможность совместных действий против Польши. Останься Тухачевский в военном руководстве до 1939 года, эти разговоры воплотились бы в реальность, и Тухачевский смог бы принять участие в совместном с немцами параде в честь разгрома польского государства.

До этого времени показания Тухачевского не содержат ничего невероятного, кроме упоминания Енукидзе как о скрытом правом. Но, учитывая, что правым симпатизировал начальник Ену-кидзе Калинин, а сам Енукидзе был склонен к «буржуазному» образу жизни и не отличался большим личным мужеством, его возможные симпатии к правым могли вылиться только в негласное содействие. Тем временем разразился голод в деревне, и в 1932 году Тухачевский и Фельдман стали в частных разговораах критиковать сталинскую политику в деревне с правых позиций. Тухачевский утверждает, что они создали военную группу, к которой затем привлекли недовольного политикой Сталина и Ворошилова командарма Смолина. Тогда же во время командировки в Германию Тухачевский говорил с троцкистом Роммом, который убеждал его, что установки Троцкого, «особенно в отношении борьбы с политикой партии в деревне, очень похожи на установки правых» 63. Это замечание о программе Троцкого соответствует действительнос-

ти - сталинский «большой скачок» настолько «перевыполнил» предложения Троцкого 1927 года, что теперь его позиция была ближе к Бухарину (тоже полевевшему), чем к Сталину. А вот следующие слова Тухачевского уже не согласуются с позицией Троцкого: «Между прочим, Ромм сообщил мне, что Троцкий надеется на приход к власти Гитлера, а также на то, что Гитлер поддержит его, Троцкого, в борьбе с советской властью» 64. В дело вступает «тенденция следствия», которая далее будет все сильнее вмешиваться в показания маршала. Пока Тухачевский делает неважную для себя уступку; Троцкий не является его кумиром, так почему не замазать его в связях с Гитлером, раз уж этого хочется следствию. Вдругом месте Тухачевский упоминает о вредительских планах троцкиста Смирнова (о них говорилось еще на процессе 1936 года, и он это подтверждает). Затем вспоминают, что Енукидзе и Петерсон готовили переворот в 1933-1934 годах при участии Горбачева.

Дальнейшие описанные Тухачевским события совсем выпадают из «тенденции следствия»: маршал рассказывает, как раскритиковал контракт с немецкой фирмой «Рейнметалл», из-за чего поссорился с Уборевичем. Если бы Тухачевский был вредителем, ему нужно было бы поддержать контракт на поставку недоработанных артиллерийских систем, да еще немецких (это же по версии следствия «хозяева» заговорщиков).