Вожди и заговорщики

Процесс стал важным агитационным мероприятием. На обвиняемых «списали» все провалы первой пятилетки, массовые крестьянские («кулацкие») восстания, сбои снабжения. Если прежние обвиняемые-«спецы» просто не обладали властью, чтобы организовать такие бедствия, то предсовнаркома Рыков, нарком внутренних дел Ягода и другие руководители, сидевшие на скамье подсудимых, а также «заочно» обвиняемые Енукидзе и Шеболдаев вполне могли творить подобные злодейства. Если бы действительно были бы контрреволюционерами и шпионами.

Мобилизация партийных и беспартийных масс на кампании в поддержку террора позволила также «выпустить пар» недовольства низким уровнем жизни, тяжелыми условиями труда и т. д.

Вто же время обвиняемые сознательно абсурдизировали свои преступления, чтобы затем облегчить реабилитацию, если удаст-

с‹-

ся дожить до послесталинских времен. Так, количество «украденных» для Троцкого средств было несопоставимо с реальными финансовыми возможностями изгнанника, что было легко доказать.

Поражало и количество разведок, на которые работали обвиняемые, причем практически со времени гражданской войны. Особенно выделялась шпионская деятельность в пользу Германии. Хотя в 2 0-е годы Германия вовсе не была фашистской и СССР активно сотрудничал с ней, в том числе и по военной линии, что вскрылось на процессе.

Процессы дискредитировали Сталина в лице леворадикальной интеллигенции, но придали ему новый имидж оплота порядка в Европе. «Саморазоблачение» революционеров на процессах знаменовало окончательный финал революции. Выбор сделан, из всех альтернатив, разбуженных революцией, возобладала одна, единственно оставшаяся. Но нужно было как-то закрепить этот успех и внутри страны, перейти от разрушительного террора к новому порядку, ради которого и осуществлялся террор.

Финал и итоги

Террор привел к дезорганизации партийной системы управления страной. НКВД господствовал над партийно-государственной структурой. Из арестованных партийных и военных деятелей выбивались показания, которые можно было огласить на новом процессе. «Однако в этот момент что-то произошло»,- пишет Р. Конквест 34. Этим «что-то» могло быть скорее всего решение о прекращении дальнейшего раскручивания маховика террора, который угрожал уже ближайшим сподвижникам Сталина и новому поколению партийных руководителей, выдвинувшемуся в ходе чистки. Задачи, поставленные перед «большим террором», были выполнены, и 28-29 июля 1938 года был осуществлен массовый расстрел ранее арестованных бывших партийных и государственных лидеров. Это уничтожение без суда было началом конца террора.

22 августа первым заместителем Ежова был назначен член ЦК, друг Сталина Л. Берия. Ежов быстро понял, что его время уходит. 5 сентября 1938 года был арестован следователь Ушаков, добившийся показаний от комсостава в 1937 году. Его избили, после чего он стал жаловаться, косвенно апеллируя к Ежову: «Не расставаясь мысленно и сердцем с Николаем Ивановичем, я заявил, ссыла-

ясь на его же указания, что бить надо тоже умеючи, на что Яро-лянц цинично ответил: «Это тебе не Москва, мы тебя убьем, если не дашь показания» 35. Ушаков быстро дал показания о злоупотреблениях Ежова. 15 ноября было запрещено рассмотрение дел «тройками». 17 ноября вышло постановление СНКи ЦК «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия»: «Массовые операции по разгрому и выкорчевыванию вражеских элементов, проведенные органами НКВД в 1937-1938 годах, при упрощенном ведении следствия и суда не могли не привести к ряду крупнейших недостатков и извращений в работе органов НКВД и прокуратуры». «Работники НКВД настолько отвыкли от кропотливой, систематической агентурно-осведомительской работы и так вошли во вкус упрощенного порядка производства дел, что до самого последнего времени возбуждают вопросы о предоставлении им так называемых «лимитов» для производства массовых арестов». Глубоко укоренился «упрощенный порядок расследования, при котором, как правило, следователь ограничивается получением от обвиняемого признания своей вины и совершенно не заботится о подкреплении этого признания необходимыми документальными данными», нередко «показания арестованного записываются следователями в виде заметок, а затем, спустя продолжительное вре-мяБ составляется общий протокол, причем совершенно не выполняется требованиеБ о дословной, по возможности, фиксации показаний арестованного. Очень часто протокол допроса не составляется до тех пор, пока арестованный не признается в совершенных им преступлениях» 36. Постановление запрещало массовые операции по арестам и выселению, а сами аресты предписывалось осуществлять в соответствии с Конституцией страны только по постановлению суда или с санкции прокурора. 25 ноября от должности наркома внутренних дел был освобожден Ежов. В 1940 году его расстреляют. «Большая чистка» закончилась так же, как и началась, по приказу из Москвы.

Вышинский уже 1 февраля 1939 года докладывал Сталину и Мо-лотову о разоблачении группы чекистов, уличенных в том, что они встали «на путь подлогов и фабрикации фиктивных дел» 37. Теперь его волновало и то, что «условия содержания заключенных являются неудовлетворительными, а в отдельных случаях совершенно нетерпимыми» 38. Нужно заботиться о рабочем скоте, иначе его постигнет мор. Аведь это тоже - «вредительство».

Часть дел была пересмотрена. В 1939 году было освобождено более 327 тыс. заключенных.

В 1939 году преемник Ежова Л. Берия провел новую чистку НКВД (на этот раз от излишне «ретивых» ежовских кадров).

Под давлением уже новой партийной элиты, опасавшейся следующей волны репрессий, были официально запрещены допускавшиеся ранее физические пытки. Сталин прекратил массированное уничтожение правящего слоя. Возникшее в период террора господство органов НКВД над партийными структурами постепенно было ликвидировано. Уобеих структур остался только один хозяин - Вождь.

Количество жертв террора колоссально. По данным КГБ СССР, в 1930-1953 годах репрессиям подверглись 3778234 человека, из которых 786098 было расстреляно, а остальные направлены в лагеря - гигантские рабовладельческие хозяйства системы ГУЛАГ 39. В 1937-1938 годах было арестовано 1372329 человек, из которых 681692 были расстреляны 40. В 1937-1938 годах в лагерях умерло 115922 заключенных 41. Всего в 1934-1947 годах в лагерях умерло 962,1 тыс. чел., из которых более половины- во время войны 42. Таким образом, можно говорить о более чем полутора миллионах погибших в результате репрессий 30-х годов.

Это были жертвы, положенные на алтарь абсолютного централизма. Имели ли они какой-то смысл, кроме сохранения у власти сталинской олигархии?