Вожди и заговорщики

Предложения Бухарина были заведомо нереализуемыми: ликвидировать товарный голод (то есть ускорение развития тяжелой и легкой промышленности одновременно) и снижение нагрузки на крестьянство. Ставя перед плановыми органами такие невероятные задачи, Бухарин замечает, что «чиновники «чего изволите?» готовы выработать какой угодно, хотя б и сверхиндустриали-стический план…» 62. Это - уже прямой выпад против Куйбышева, за которым стоит Сталин. Это - отождествление сталинцев с троцкистами. Разумеется, статья вызвала возмущение большинства Политбюро. АБухарин, сделав свой выстрел, уехал в отпуск.

Выход «Заметок экономиста» был своего рода вызовом к открытой дискуссии, где Бухарин считал себя сильнее. Но Сталин считал сильнее свою позицию, понимая, что она ближе если не «спецам», то большинству партийных чиновников. Генсек лично собрался дать отпор идеям, изложенным в «Заметках экономиста». Он обратил внимание на «эклектизм» статьи Бухарина, которая, с одной стороны, призывает к «переносу центра тяжести на производство средств производства», а с другой - «обставляет капитальное строительство и капитальные вложения такими лимитами (решительное усиление легкой индустрии, предварительное устранение дефицитности строительной промышленности, ликвидация напряженности госбюджета и т. д., и т. п.), что так и напрашивается вывод: снизить нынешний темп развития индустрии, закрыть Днепрогэс, притушить Свирьстрой, прекратить строительство Турксиба, не начинать строительство автомобильного завода» 63.

Но рукопись Сталина осталась неоконченной. По мнению В.П. Данилова, О.В. Хлевнюка и А.Ю. Ватлина, «ответ на уровне конкретного анализа экономических проблем не получился, оказался Сталину не по плечу» 64. Это сомнительно. Позднее Сталин будет развернуто спорить с Бухариным, в том числе и по конкретным экономическим проблемам. Его аргументы будут лучше убеждать членов ЦК, чем аргументы Бухарина (а это - основные судьи в споре). Свои аргументы Сталин изложил в развернутой речи на ноябрьском пленуме ЦК. Но именно в этой речи он «заступился» за Бухарина, противопоставив взгляды, изложенные в «Заметках экономиста», идеям «правого уклониста» М. Фрумкина: «Товарищ Фрумкин любит вообще хватать за фалды тех или иных членов Политбюро для обоснования своей точки зрения. Вполне возможно, что он и в данном случае постарается схватить за фал-

ды тов. Бухарина, чтобы сказать, что тов. Бухарин говорит «то же самое» в своей статье «Заметки экономиста». Но тов. Бухарин говорит далеко не «то же самое». Тов. Бухарин поставил в своей статье отвлеченный, теоретический вопрос о возможности или об опасности деградации. Говоря отвлеченно, такая постановка вопроса вполне возможна и закономерна. Ачто делает тов. Фрумкин? Он превращает абстрактный вопрос о возможности деградации в факт деградации сельского хозяйства» 65.

Сталин не считал целесообразным осенью 1928 года разворачивать открытую дискуссию, и не потому, что не имел аргументов, а в связи с неготовностью кадровых позиций. Сталин прекрасно понимал, что в компартии побеждает не тот, кто скажет больше, а тот, за кем останется последнее слово. Наступление на правых началось не с прямой атаки, а с длительной артподготовки, с организационного разгрома тех структур, на которые опирались правые.

Аппаратное наступление и политика отставок

8 октября Политбюро осудило редакцию «Правды» за публикацию столь спорной статьи без ведома ЦК. Это был важный сигнал. Бухарин все еще считался одним из лидеров партии, но на партсобраниях стали происходить странные вещи. Так, например, на активе Петроградского района Ленинграда официальный лектор раскритиковал «Заметки экономиста». «Хотя все это не помешало ему заявить, что есть сплетники, говорящие о расколе в ЦК» 66. После такой критики члена Политбюро, идеолога партии этот лектор должен был бы получить взыскание. Если бы, конечно, не выполнял указание своего руководства. Пропагандистская машина партии, раньше служившая инструментом в руках Бухарина, теперь была переналажена против него.

Завоевав на свою сторону большинство в Политбюро, Сталин развернул наступление на организации, в которых преобладали сторонники правых,- Институт красной профессуры, Московскую парторганизацию, наркоматы, профсоюзы, редакцию «Правды». Из редакции «Правды» вывели учеников Бухарина А. Слепко-ва и В. Астрова. Вместо них в «Правду» были направлены сталинцы Е. Ярославский, Г. Крумин и М. Савельев, которые стали публиковать статью за статьей о «правом уклоне» (не называя имен конкретных «правых»). Без их одобрения теперь не могли печататься даже статьи самого главного редактора Бухарина.

Началось наступление и на союзника Бухарина, первого секретаря Московской парторганизации Н. Угланова, который продолжал критиковать новую продовольственную политику, опровергая оптимистичные утверждения сталинской фракции: «Что касается улучшения снабжения городов продуктами сельского хозяйства, то, товарищи, тут нужно прямо сказать, что положение ухудшилось не только по линии снабжения хлебом, но и другими сельскохозяйственными продуктами». Главную задачу в области идеологической борьбы Угланов видел в борьбе «против проникновения отравленной философии оппозиции в наши ряды» 67. Аведь взгляды, подобные идеям левых, высказывали лидеры Политбюро, которые настаивали на приоритете борьбы с «правым уклоном»! «Разоблаченный» правый уклонист Мандельштам, выступая на пленуме МКи МГК, продолжал развивать идеи о длительности перехода к социализму: «Вся эта огромная масса трудностей, которую мы переживаем, есть длительная полоса» 68.

Битва за Москву стала решающим этапом борьбы между сталинской фракцией и правыми. На этот раз Сталин решил действовать с помощью демократии, натравив на Угланова партийные низы, недовольные НЭПом. Орджоникидзе писал Ворошилову: «По всем районам начались перевороты, «стали сбрасывать секретарей» районов и громить МК» 69.

16 октября, пока Бухарин был в отпуске, состоялось расширенное бюро Московского комитета партии. Пленум был «расширен» сталинистами. Накануне Политбюро приняло обращение от имени ЦКс резкой критикой примиренчества с правыми в Московской организации. На пленум явились члены Политбюро Сталин, Молотов и Каганович. Это не предвещало для руководителей Москвы ничего хорошего. Слово взял директор электрозавода Н. Булганин, который от имени группы членов ЦКи МКзаявил, что в Московской организации партии «орудуют правые оппорту-нисты» 70, которые стремятся свернуть страну на путь капиталистической реставрации. Сам Угланов потворствует правым. Булга-нина поддержал Каганович. Возмущенный Угланов заявил о своей отставке. Сталин как всегда выступил «примирителем»- не согласился с Булганиным в том, что Угланов - правый. Он виновен лишь в примиренчестве с правыми, и этот вопрос нужно обсудить на пленуме МК.