Наталия Ярцева - Ради радио. Как стать популярным ведущим

По утрам публику тормошил Кирилл. Он, по мнению русской ведущей, достоин зваться героем. Во-первых, шоу он вел единолично, что в разы сложнее: в паре куда легче бороться со сном, можно друг над другом постоянно шутить и создавать таким образом «рабочее» настроение. Во-вторых, шоумен ухитрялся еще и крутить пластинки в ночном клубе. Так что после сетов ему приходилось приезжать и на эфиры, а это колоссальная нагрузка. К слову о клубах. Привычной танцевальной музыки в Берлине днем с огнем не сыщешь. В барах либо раздается крепкий немецкий техно-транс, либо рок. А диско-хаус найти ох как сложно. Можно отправиться на «русиш пати», но и тут вся ностальгия сводится к пляскам под «водку-селедку». Еще в одном месте, где можно послушать рок-н-ролл, собираются «каминеры» – так Лена окрестила русскую эмигрантскую интеллигенцию. Термин произошел от фамилии Владимира Каминера, автора книги «Русская дискотека». Наверное, в Германии нет человека, который не читал бы этой смешной вещи – в книге повествуется о жизни писателя в Берлине.

Если бы Лена захотела, то сама смогла бы написать записки о Неметчине. Всяких забавных историй с ней случалось предостаточно. Например, наша героиня чуть было не угодила в тюрьму! Коллеги забыли предупредить девушку о том, что в метро (по-немецки U-Ban) купленный жетон нужно пробивать. Заходят контролеры: «Ваш билетик! А почему он у вас не пробит? Штраф 40 евро, или отправляйтесь в тюрьму». Между прочим, дорожные штрафы, уклонение от уплаты налогов, оскорбление словом «фашизмус» и прочие преступления караются в Германии очень строго. И довольно много людей предпочитают… действительно сесть за решетку. Обычно в их распоряжение предоставляются очень приличные камеры, а по праздникам позволяется выходить и навещать друзей. Долго же потом коллеги подшучивали над незадачливой русской: «Вот, Батинова, у тебя штраф, а в следующий раз тебя посадят в Моабит (тюрьма для рецидивистов)». Кстати, денежное взыскание, которое вменили девушке, – самое распространенное: 40 евро за неправильную стоянку, 40 евро за нанесение ущерба экологии города, 40 евро за безбилетный проезд…

Впрочем, скоро вопрос общественного транспорта отпал сам собой. Стоил он дороговато: 2 евро за пять остановок. После того как Лена переехала на новую квартиру, она могла добираться до радио даже на велосипеде. Друзья одолжили ей старый агрегат и устроили целый инструктаж по правилам дорожного движения. В Германии не так лояльно относятся к велосипедистам, как в России: если ты заехал на тротуар, где ходят пешеходы, штраф будет опять же 40 евро. В пути необходимо показывать все повороты и ехать только на зеленый сигнал светофора. Для двухколесных транспортных средств выделены особые дорожки, и за нарушения с велосипедистов взыскивают так же строго, как и с автолюбителей.

Аренда жилья – отдельная тема. В Берлине она намного проще и прозрачнее, чем в Москве. Есть газеты, где указаны реальные цены и телефоны, никаких посредников и уж тем более обмана. Для лиц с низким достатком существуют «социальные» квартиры. Аренда одной из таких квартир обошлась Лене в 200 евро. Это была комната с душем и маленькой кухней. Квартира располагалась на Потсдамской площади – недалеко от той самой Стены. Лена говорит, что этот невидимый рубеж по-прежнему присутствует: по разные стороны Стены даже газоны подстрижены по-разному.

Многие студенты снимают вдесятером 5-комнатную квартиру и живут там по два человека в комнате. Жилье в Берлине недорогое. Жизнь в таких условиях стоит «копейки» – 80–100 евро в месяц (данные на 2005 г., когда там жила Лена). Что характерно, русские студенты предпочитают селиться в такие квартиры вместе с немцами – через пару месяцев уровень владения языком заметно повышается. Да и сами немцы, считает Батинова, были бы рады подучить «великий и могучий», и радио «Русский Берлин» в этом оказалось хорошей подмогой. Но с PR у станции дела шли совсем плохо, вся надежда на распространение информации возлагалась на самих слушателей.

«Придите проверьте: тут дамочка живет с плохим немецким» – так про русскую ведущую ябедничали полиции ее соседи. У немцев отлично развита система доносов. Если ты устроил вечеринку и думаешь, что бабушка снизу на тебя не настучит, то ты очень ошибаешься. Полиция регулярно проверяет практически всех иммигрантов, работающих сиделками, официантами, барменами. Нелегалов высылают из страны с «черной» печатью в паспорте.

И проблемы не заставили себя долго ждать. Виза у Лены была всего на полгода, и поэтому она предупредила руководство: «У меня через три месяца заканчивается виза, нужно что-то делать». Когда наступил день Х, ничего не оставалось, как плестись в посольство. Появлялась даже шальная мысль незаконно выехать из Германии через польскую границу, но это было слишком рискованно. Лена до сих пор помнит эсэсовские глаза женщины, которая ее допрашивала: «Почему вы просрочили визу? Почему остались здесь еще на две недели?» Батиновой приходилось выкручиваться, врать про девичью память и прекрасную, гостеприимную страну. Теперь, мол, хочется уехать из вашего государства, поэтому и пришла поставить органы в известность.

Из этой ситуации Лена сделала только вывод: договариваться с работодателями нужно не в лодке, а еще на берегу. Вопрос с визами, как и прочие организационные моменты, должны были взять на себя именно они. Форма заработной платы тоже немаловажный пункт. Деньги Батинова получала в конверте, т. е. неофициально. Это называлось «гонорар». Причин тому было несколько. Первая – социальный статус. Девушке было 30 лет, у нее не было ни мужа, ни детей, и по местному законодательству ей полагалось отчислять до 50 % своего заработка в счет уплаты налогов. Вторая – ее гражданство. Для официального приглашения русского диджея в Германию требуется предоставить органам власти документ, доказывающий, что в самой стране не нашлось достаточно квалифицированного работника на эту должность. Начальство радиостанции решило не тратить силы на хлопоты. Оно просто собрало информацию про Лену в Интернете и на том успокоилось. Потом владельцы станции предложат Лене числиться… студенткой, чтобы «убегать» от налогов. При этом ей официально разрешалось работать 20 часов в неделю. Но как иностранке Лене пришлось бы сначала поступить и год отучиться в специальной школе, а потом слушать лекции в Институте телевидения и кино им. Конрада Вольфа. Времени в запасе предостаточно – в Германии ты можешь быть студентом хоть до седых волос.

Директора поначалу были согласны оплатить Лене и школу, и институт, но в последний момент передумали. В посольстве Лена все-таки продлила себе визу еще на месяц, а потом уехала в Россию. Она надеялась вернуться, когда руководство вышлет новое приглашение. В планах даже значился переезд в Германию на ПМЖ, но обстоятельства сложились иначе.