А.К. Горшков - Кавказская Голгофа - Горшков А.К.

Утром встал, прочитал, как мог, с усердием акафист Николаю Угоднику, попросил мысленно молитвенной помощи нашего Батюшки Петра и пошел на «расправу» к инспекторам. Прихожу, а их словно кто-то подменил: встретили тихо, даже улыбнулись. «Ну как же это так у вас получилось?» – спрашивают без крика и угроз. Пожурили и заменили прежний штраф на чисто условную сумму, чтобы, как говорят в народе, «и овцы были целы, и волки сыты». Вернулся домой – никто не верит, что такое может быть. Так наш Батюшка Петр нас нигде не оставляет, хоть бы мы на край света уехали. Лишь бы мы не забывали его и молились о нем...»

Весной 1996 года один из духовных чад отца Петра А. собрался поехать с Украины проведать батюшку. Время было очень тревожное: в полном разгаре шли боевые действия в непосредственной близости от Слепцовской. А отец Петр передал через близких: «Жду А. Пусть едет». Билетов на кавказское направление не достать, сесть на поезд можно только в Киеве. Приехал туда, а в кассы народу столько, что можно стоять сутки. Можно, правда, и не стоять: рядом то и дело пробегают «дельцы», готовые через пару минут принести билет на любой поезд. Только за эту «услугу» надо заплатить сумму, равную стоимости двух, а то и трех билетов. «Стою в полном отчаянии, не зная, что делать, – вспоминает А, – и ехать надо, потому что Батюшка благословил и ждет, и денег лишних нет платить перекупщикам. Вдруг из толпы прямо ко мне подходит незнакомый мужчина и уверенно обещает принести билет на нужный мне поезд. Я в ответ только рассмеялся: «Знаю наперед, какую вы заломите сумму». А тот человек так же уверенно отвечает: «Нет, не заломлю. Вы заплатите мне...» И назвал действительно прямо-таки смехотворную сумму, которой едва ли хватит пообедать в столовой. Но что меня удивило больше всего: он сказал это так, будто я был просто обязан принять его предложение. Буквально через несколько минут билет у меня был на руках, а через пару часов я уже ехал в поезде «Киев – Кисловодск».

Приехав на вокзал Минеральные Воды, А. продолжил свой путь в Орджоникидзевскую автобусом. Предстояло пройти контроль на нескольких милицейских и армейских блок-постах: вся прилегающая к Чечне территория считалась прифронтовой зоной. Приезжавшим с Украины внимание было особое, потому что, по разным сведениям, на стороне чеченцев воевали украинские наемники-добровольцы. Малейшее подозрение – и ты уже в так называемом «фильтрационном лагере», про который ходили слухи не менее страшные, чем про саму войну.

«На подъезде к Малгобеку наш автобус остановили, – рассказывает далее А. – Через несколько сот метров начиналась Ингушетия. На обочине дороги стоял бронетранспортер с расчехленным пулеметом, у палатки грелись солдаты и милиционеры в бронежилетах и с автоматами. Один из них зашел в автобус и начал проверку паспортов. Когда очередь дошла до моего документа, офицер категоричным голосом приказал выйти. Неожиданно весь автобус, в котором ехали ингуши – в основном женщины и несколько молодых ребят – встали на мою защиту. Офицер посмотрел – и молча вернул паспорт. Так мы прибыли в Малгобек, а через час – в Слепцовскую».

Батюшка как раз заканчивал вечернюю службу. Отпустив людей по домам, он разоблачился и пригласил гостя в свою келлию. Вошли туда вместе, и Батюшка сразу стал читать перед образом Божией Матери: «Достойно есть, яко воистину блажити Тя, Богородицу...»

«Потом, – вспоминает А., – дочитав молитву и благоговейно поклонившись святому образу, Батюшка повернулся, благословил меня и, пристально посмотрев в глаза, неожиданно спросил: «Ну что, страшно было?» Я встретился с Батюшкиным взглядом и отчетливо осознал, что он все знал и видел: вокзал с тем таинственным незнакомцем, офицера с автоматом на блок-посту, все мои страхи, которые меня сопровождали неотступно, пока я добирался к нему в гости. То, что я благополучно прошел весь путь и теперь стоял перед своим духовным отцом, стало возможным благодаря его святым молитвам и прозорливости. В этом я убежден и теперь, вспоминая, от чего уберег меня Господь во время той незабываемой поездки».

В станице Троицкой, в считанных километрах от «Слепцовки», жила раба Божия Антонина. Врачи диагностировали у нее злокачественную опухоль, и она была обречена на скорую смерть, ибо ни операция, ни облучение ей не помогали. Все ее знакомые по палате женщины умерли. Она тоже смиренно готовилась к исходу из земной жизни в вечную. По силе своего здоровья Антонина старалась все же ходить в храм, раздавала много милостыни. Наконец она пригласила отца Петра Сухоносова к себе домой, чтобы он пособоровал ее перед смертью, приближение которой она, видимо, явно почувствовала. Отец Петр исполнил ее просьбу. После соборования здоровье Антонины стало заметно улучшаться, и она три года в меру сил и здоровья занималась хозяйством.

Но потом болезнь вновь обострилась. Антонину привезли в больницу. Операцию ей делали под местным наркозом: хирурги лишь констатировали, что бессильны перед такой разросшейся раковой опухолью, откачали немного жидкости и через несколько дней возвратили домой. Умирать. Через своего мужа Павла тоже глубоко верующего человека, Антонина снова пригласила батюшку соборовать ее. И вновь он исполнил ее просьбу. Каждый день медсестра приходила делать болящей уколы, чтобы хоть немного облегчить ее страдания, а сама больная щедро раздавала бедным все, что было нажито ими в доме. Сестры возроптали: «Ты хоть Павлику оставь что-нибудь!..» Но муж Павел смиренно и со слезами возразил им: «Не запрещайте ей. У меня есть крыша над головой – мне хватит». Когда после соборования отец Петр стал собираться домой, Антонина настояла тайно положить ему в машину подушки и одеяло, ибо сам Батюшка наотрез отказался брать от нее что-либо. Все, что пожертвовала на храм Антонина, Батюшка раздал девочкам.

Господь по вере Антонины и святым молитвам отца Петра явил Свою милость и чудо: болящая оправилась от своей, казалось всем, неизлечимой раковой опухоли, прожила в силе и здравии после этого еще 15 лет, и отошла ко Господу, пережив мужа Павла.

О великой благодатной силе молитв отца Петра свидетельствует и Валентина Николаевна Алейникова, многие годы прожившая в «Слепцовке» и близко знавшая батюшку.

«Я всю жизнь проработала портнихой. Наверное, через обычный укол иголкой мне попала опасная инфекция, от которой началось общее заражение крови. Прогнозы врачей относительно моего выздоровления были самые мрачные, никто не давал никаких гарантий. Тогда пришел наш отец Петр. Помню, было раннее утро, 5 часов. Батюшка пособоровал, причастил меня, после чего я стала быстро поправляться. Врачи, узнав об этом, сильно изумились и откровенно потом мне сказали: «Тебя спасло чудо. С таким заражением долго не живут».