Куусинен О.В., Арбатов Ю.А. - Основы марксизма-ленинизма - 1960 г.

Говоря о познании как об отражении, диалектический материализм имеет в виду, что познание, будучи воспроизведением действительности в сознании человека, не может быть ничем иным, кроме отражения объективного мира. В сознании человека находятся не сами вещи, их свойства и отношения, а мысленные, идеальные образы или отображения, более или менее точно передающие черты познаваемых объектов и в этом смысле сходные с ними.

Материалистическая теория отражения отличает сознание от материи, познание от познаваемого предмета; но в то же время она отвергает абсолютное противопоставление сознания материи, поскольку в человеческом сознании отражается объективная реальность, а само оно есть свойство материи.

Признание того, что человеческая психика является свойством высокоорганизованной материи — мозга, влечет за собой вывод, что нет и не может быть никакой принципиальной, непереходимой границы между мышлением и материальным миром.

Конечно, предметом познания могут быть не только материальные объекты, но и духовные, психические явления. Однако это обстоятельство ни в какой мере не меняет природы познания, поскольку такие явления сами представляют собой отражение объективной реальности, находящейся вне сознания.

96

Кроме того, познавательные способности человека — это не таинственный дар свыше, а результат длительного развития, проходившего именно в процессе познания, или отражения материального мира, на основе практической деятельности. В ходе этого процесса развивались органы чувств, совершенствовалось мышление.

Таковы принципиальные установки марксистской философии в вопросе о познании. Она исходит из признания способности человека познать, отобразить окружающий его мир, открывает безграничные перспективы роста человеческих знаний.

Против агностицизма

Многие философы идеалистического лагеря и даже некоторые ученые, попавшие под их влияние, борются против материалистического учения о познаваемости мира.

Эти философы защищают точку зрения агностицизма («а» по-гречески означает отрицание «не», «гносис» — знание). Агностик не всегда говорит, что мы ничего не можем познать. Нередко он «только» утверждает, будто существуют принципиально неразрешимые проблемы, такие области действительности, которые останутся принципиально недоступными познанию, как бы ни развивались наука и техника, как бы ни совершенствовался человеческий разум.

Так, английский агностик 18 века Юм утверждал, что нам доступны только наши ощущения и вся задача науки заключается в том, чтобы упорядочивать и систематизировать эти ощущения. О том, что стоит за нашими ощущениями, что их вызывает, по его мнению, мы ничего знать не можем. Поэтому Юм объявлял основной вопрос философии неразрешимым. Он говорил: мы не в состоянии сказать, что лежит в основе мира — материя или дух, сознание. Мы этого не знаем и никогда не узнаем, ибо не в состоянии выйти из круга наших ощущений.

Живший в том же веке немецкий философ Кант не отрицал того, что наши ощущения вызываются вещами, существующими независимо от человека и его познания. Однако он утверждал, будто эти вещи (он их называл «вещи в себе») принципиально недоступны познанию.

Агностицизм находится в ближайшем родстве с учением церкви о «неисповедимости путей господних», об ущербности разума человека, о необходимости иного, ненаучного пути к истине. Недаром тот же Кант признавался, что он хотел «ограничить знание, чтобы дать место вере». Философы-агностики являются союзниками церкви всегда, даже в тех случаях, когда они сами не верят в бога. Ибо агностицизм, внушая ложную мысль о непознаваемости мира, подрывает позицию науки и укрепляет позицию теологии, толкает человека к слепой вере, побуждает его довериться учению Церкви.

97

Агностицизм в любой его форме опровергается жизнью., История науки показывает, как человек сперва медленно, а затем все быстрее шел от незнания к знанию, как природа постепенно раскрывала перед ним свои, казалось, непостижимые тайны.

Еще пятьсот лет тому назад люди думали, что земля — это центр конечного мира, а звезды прикреплены к небесной тверди, подобной сферическому хрустальному своду. Великие мыслители эпохи Возрождения — Н. Коперник, Дж. Бруно, Г. Галилей опрокинули эти ложные представления, разбили хрустальные стены космоса и раздвинули его в бесконечность. Но и сто лет назад состав и строение небесных тел иным людям казались навеки неразрешимой загадкой. Позитивист О. Конт категорически утверждал, что человечество никогда не узнает, из чего состоят звезды. Однако уже через два года после смерти Конта, в 1859 г., был разработан метод спектрального анализа, положивший начало исследованиям химического состава небесных тел. В начале 20 века астрономия еще не могла выйти за пределы нашей галактики, Млечного пути. Теперь же новейшие средства исследования открыли для науки миллионы других звездных систем и позволили человеку составить себе представление о строении вселенной на таком протяжении, перед которым теряется наше воображение.

Человек проникает не только в бескрайние просторы космоса, он углубляется в недра микромира, все глубже раскрывает тайну происхождения жизни. Везде, во всех областях науки, мы находим свидетельства безграничной мощи научного познания.

Но самое убедительное опровержение агностицизма — это практика, человеческая деятельность, производство. Энгельс говорит, что в тот самый момент, когда в соответствии с нашими представлениями о каком-либо явлении мы сами вызываем или производим его, заставляем его к тому же служить нашим целям, в этот самый момент мы убеждаемся в том, что в определенных границах наши представления об этом явлении были действительным, достоверным знанием 4.

Начав с лабораторных опытов и теоретических расчетов, физики научились не только вызывать цепную реакцию распада атомов урана, но и управлять этой реакцией в атомных котлах. Получение атомной энергии в реакторах промышленного типа доказало правильность положений теоретической физики, из которых исходили ученые в своих работах, доказало, что у нас есть истинное знание некоторых закономерностей внутриядерных процессов.

Теоретически обоснованная гипотеза Циолковского о возможности использования реактивных двигателей и ракет для полетов в космос на наших глазах положила начало космонавтике. Развитие реактивной авиации, создание искусственных

93

спутников Земли и космических ракет показало правильность взглядов Циолковского и его последователей, обоснованность их расчетов.

Вся современная техника и промышленность дают бесконечное количество доказательств могущества познания.