Игорь Негатин - Перстень Охотника

– Предавалась ли ты в продолжение трёх лет искусству колдования?

– Да, Святой отец...

– Ты совершила за это время преступления, в которых созналась?

– Да, Святой отец...

– Отрекаешься ли ты от ереси?

– Да, Святой отец, отрекаюсь. Я, Анна д’Антирей, жительница города Авиньон, явившись на суд в год 1595, находясь в вашем присутствии, владыка епископ, и видя пред собою Пресвятое Евангелие, к которому прикасаюсь рукою, клянусь, что верю в ту святую католическую и апостольскую веру, в которую верит Пресвятая Римская Церковь и которую Она исповедует, проповедует и охраняет. Я клятвенно обещаюсь хранить в своём сердце веру и исповедывать устами, что Господь наш Иисус Христос со всеми святыми гнушаются отвратительной ереси ведьм и что все те, которые ей следуют и к ней прикасаются, будут вечно мучимы вечным огнем вместе с дьяволом и его ангелами, если они не образумятся и не примирятся со Святой Церковью через покаяние. Посему клятвенно отрекаюсь от этой ереси, в которой вы, владыка епископ и судья, меня подозреваете, и полагаете, что я общалась с ведьмами, защищая по незнанию их лжеучение, ненавидела инквизиторов и других преследователей ведьм и не доносила о преступлениях, совершённых этими последними. Засим клятвенно подтверждаю, что никогда не верила и не верю в указанную ересь и не была приверженкой её. Я также никогда не буду в последующем верить в неё и никогда не стану её последовательницей. Я никогда не проповедовала её и не намереваюсь её проповедовать. Ежели в будущем я совершу что-либо из вышеуказанных проступков, да отвратится от меня Господь Бог, и с готовностью приму на себя наказания, полагающиеся тем, которые, произнеся отречение от ереси, вновь впали в неё. Я согласна принять всякое покаяние, которое вы мне предпишете в наказание за всё то, содеянное мною, что возбудило в вас против меня подозрение. Я клятвенно обещаю выполнить покаяния по мере сил и не погрешить против этого. В свидетели призываю Господа Бога и это Пресвятое Евангелие...

1.

Приснится же такая, гадость, – ведьмы, инквизиция и вся эта средневековая бутафория. Нет, мне определённо пора завязывать с фильмами про нечистую силу. Смотреть интересно, не спорю – особенно вечером, после трудов праведных, с бокалом белого вина и кусочком вкусного сыра. Только потом вместо нормальных снов вот такая ерунда снится. Если подружка под боком, то ещё ничего, а если нет? Кстати, о девушках: случается, что такие фильмы они смотрят исключительно при включенном свете. Не верите? Серьёзно. Но это, извините, уже не то – не тот эффект, нет того удовольствия. По-моему, брюзжать начинаю, старею что-ли? Стоп, а ведь сегодня тринадцатое число, чёрт побери – я потянулся в кровати во все свои метр восемьдесят – хорошо-то как! Что ни говорите, а пятница – это самый хороший день недели. Во-первых, первый выходной. Да, первый-первый, не спорьте. Сколько там этой работы сегодня – выписать несколько счетов, проверить остатки, сделать заказ на следующий месяц и пнуть сотрудников, чтобы составили отчёт за неделю. А вот потом, часика в два, можно с чистой совестью свалить с работы, тем более что есть повод – день рождения. Мой, конечно, чей же ещё. Да, дамы и господа, в этот день, тринадцатого апреля, одна тысяча девятьсот семьдесят второго года, изволил родиться я – Александр Айдаров. И стукнуло мне сегодня тридцать три года. Что ни говорите, а это уже возраст. По словам моего приятеля – до пенсии два понедельника, а медсестры в доме призрения уже начинают отмечать прогулы. Не огорчайтесь, шучу...

Встал, немного поморщившись, посмотрел в угол, где рядом с письменным столом пылилась штанга (лень-матушка!) и, шлёпая по дубовому полу, подошёл к балконной двери. Знаете – делайте со мной, что хотите, но люблю этот город. Пусть небольшой, пусть провинциальный, но вот за такие утренние часы его и обожаю, когда машин на улицах ещё нет, а запахи... Яркая весенняя зелень, городской пылью не прибитая – жить хочется! Закроешь глаза, вдохнёшь полной грудью – и можно не завтракать, уже сыт. Налюбовался на окраину, где в небольшой двухкомнатной квартире изволю проживать, и пошёл в душ. Вот тут никаких сантиментов, камрад! Сначала горячий, а потом... замерли (не надо оваций!) – включаем холодный и стоим, терпим, наслаждаемся... И растираемся докрасна, жёстким полотенцем, чтобы каждая клеточка тела почувствовала, как кровь по жилам бежит!

Небольшая, но уютная кухня, где у меня минимум мебели и ни грамма новомодной пластмассы, только натуральное дерево цвета морёного дуба, стены пастельных тонов и никаких рюшечек, которые так обожают женщины. Единственная блестящая вещь, – джезва из кованной меди. (подарок одного знакомого из Бейрута) На завтрак тосты, йогурт, несколько кусочков сыра, вишнёвый джем и кофе – запах пряный, сочный. Талейран, если не ошибаюсь, писал, что кофе должен быть «чёрным, как ночь, сладким, как грех, и крепким, как проклятье». Может, и не совсем точная цитата, но представление о том, какой я люблю кофе, вы уже имеете. После маленькой чашки (из больших пусть американцы свою бурду пьют) можно и закурить, хотя курю редко – здоровья жалко. Изредка, для вкуса, или на деловых переговорах для создания нужной атмосферы. Поэтому не спеша выкуриваем первую, самую вкусную, сигарету, потом последний глоток кофе – и вперёд, одеваться и собираться. Так как сегодня пятница, то установленный шефом дресс-код с чистой совестью посылаю к чёрту, имею полное право. Джинсы, легкие мокасины и рубашка с короткими рукавами. Бросаю взгляд на термометр; хм, надо бы ещё свитер прихватить, у нас погода обманчива, несмотря на тёплую весну. И плевать, что на часах только шесть часов утра; мой работодатель давно привык, что на работу заявляюсь первым, а ухожу последним. Выбежал на улицу, прищуриваясь от утреннего солнца, и сел в машину, вроде ничего не забыл?

Да, вы правы... Если человек сам себе готовит завтрак, поёт утром в душе и сидит на работе больше двенадцати часов, то он не женат. Именно так и есть. Не скажу, чтобы это сильно напрягало, это скорее головная боль моих родителей, которых вижу крайне редко, два-три раза в год, когда прилетаю в Москву, так что меня ещё не женили, хотя попытки, как говорится, имеют место быть. Им, видите ли, хочется понянчить внуков и увидеть мою жизнь устроенной . Желание хорошее, но на данном этапе, право, не собираюсь обзаводиться семьёй во второй раз. Да, было такое дело, по молодости. Студенты, молодые и глупые; хотелось „самостоятельности“, которую мы и получили. Поженились в восемнадцать лет, а через три года тихо и мирно разошлись, не озадачивая себя делёжкой детей и имущества – за полным отсутствием и одного, и другого. Voilà, господа!