Шарлотта Бронте - Джейн Эйр (адаптированный пересказ)

– Сегодня вечером я смогу познакомиться с мисс Фэйрфакс? – спросила я, подкрепившись.

– Что вы говорите, моя дорогая? Я плохо слышу… – отозвалась старушка.

Я повторила свой вопрос отчетливей.

– Мисс Фэйрфакс? О, вы, наверно, имеете в виду мисс Варанс? Фамилия вашей будущей ученицы – Варанс.

– Вот как… Значит, это не ваша дочь?

– Нет, у меня никого нет.

Я не стала более расспрашивать её о мисс Варанс, так как решила, что постепенно все само собой прояснится.

– Я так рада! – продолжала она, садясь против меня и беря кошку на колени. Знаете, жить в одиночестве очень тяжело. Прошлую зиму здесь, кроме слуг, никого не было. С ними нельзя общаться на равных – теряется авторитет. Мне было так грустно. Конечно, Торнфильд – прекрасный старинный дом, хотя и потерял свое былое величие, но зимой в нем очень тоскливо… А потом, в начале осени, приехала маленькая Адель Варанс с няней… Ребенок сразу вносит в дом оживление Вот вы приехали, теперь уж совсем весело будет.

Мне стало хорошо на сердце от слов этой доброй старушки, и я заверила её, что постараюсь не обмануть её ожиданий.

– Только сегодня я не дам вам сидеть долго, – сказала она, – уже двенадцатый час, а вы были в дороге весь день и наверняка очень устали. Идемте, я покажу вам вашу спальню. Она находится рядом с моей.

Проводив меня, миссис Фэйрфакс удалилась.

Комната была небольшая, но очень уютная и теплая. Я была счастлива. Мне надо будет приложить все усилия, чтобы оказаться достойной дарованной мне милости, которую еще ничем не за служила. Устав от впечатлений и долгого путешествия, я быстро уснула. Когда же проснулась, был уже день.

Я встала и тщательно оделась. Мои наряды хоть и были скромные, но подобраны со вкусом. Мне очень хотелось возместить то, что я была небольшого роста и далеко не красавица. И вот я причесалась как можно тщательнее, надела черное платье, которое довольно неплохо на мне сидело, пришила новую белую манишку и решила, что я довольно прилично выгляжу. Проветрив комнату и проверив все ли в порядке на моем туалетном столике, я вышла.

Спускаясь и заодно осматривая интерьер, я пришла к выводу, что в доме все необычайно торжественно и внушительно, особенно картинная галерея. Дверь холла, до половины застекленная, оказалась открытой, и я решила прогуляться.

Было ясное осеннее утро. Солнце ласкало меня своими лучами. Выйдя на лужайку, я обернулась, чтобы взглянуть на фасад дома. Это было трех этажное, не слишком большое, но внушительное здание. Зубчатые стены придавали ему особенно живописный вид. Дом был окружен все еще зелеными полями и цепью холмов, на склоне одного из которых расположилась деревушка. Ближе к усадьбе возвышалась церковь.

Я все еще наслаждалась этим мирным пейзажем, когда на пороге дома появилась миссис Фэйрфакс:

– Вы уже встали? – сказала она. – Да вы, я вижу, ранняя пташка.

Я подошла к ней, она приветливо поздоровалась и поцеловала меня в щеку.

– Понравился ли вам Торнфильд? – спросила она.

Я ответила, что очень понравился.

– Да, – согласилась она, – это красивое место, однако, если мистер Рочестер не надумает однажды здесь поселиться или хотя бы чаще наведываться сюда, все придет в упадок: такие дома и парки требуют постоянного ухода.

– Мистер Рочестер? – удивилась я. – Кто это?

– Владелец Торнфильда, – спокойно отозвалась она. – Разве вы не знали, что его зовут Рочестер?

Конечно, не знала, мало того, никогда о нем не слышала. Но старушка, видимо, считала, что это должно быть известно всем.

– А я думала, что Торнфильд принадлежит вам.

– Мне? Господь с вами, дитя мое! Что это вы себе придумали! Мне! Да я только экономка, домоправительница. Правда, я в родстве с Рочестерами по женской линии, но я никогда не злоупотребляла этим. Я считаю себя обыкновенной экономкой. Мистер Рочестер – мой хозяин, он всегда вежлив, а большего мне и не надо.

– А девочка, моя ученица?

– Мистер Рочестер ее опекун. Это он попросил меня найти для нее гувернантку. Он, видимо, желает, чтобы девочка воспитывалась и росла здесь. Да вон и она сама со своей bonne, так она называет няню.

Это была хрупкая с узким личиком и длинными роскошными волосами девочка. На вид ей было лет семь-восемь.

– Доброе утро, мисс Адель, – сказала миссис Фэйрфакс. – Подойдите к нам, познакомьтесь с мисс Эйр. Она сделает из вас со временем образованную барышню.

Девочка приблизилась.

– Это моя гувернантка? – спросила она по-французски, указывая на меня и обращаясь к своей няне.

– Видимо, так и есть, – ответила та.

– Они иностранки? – удивилась я, услышав французскую речь.

– Няня француженка, а Адель родилась во Франции и, насколько мне известно, шесть месяцев назад покинула свою родину. Когда она здесь появилась, ни слова не знала по-английски, теперь уже немного понимает, хотя я и сейчас не могу разобрать, что она говорит. Вам, наверное, будет несложно с ней общаться, ведь вы говорите по-французски.

К счастью, я не только говорила, но и без труда понимала Адель. Уроки французского в ловудской школе не прошли даром. Узнав, что я ее новая гувернантка, девочка без особо энтузиазма подошла и подала мне руку. Расхрабрилась же она за завтраком после того, как некоторое время наблюдала за мной, будто изучая. Затем вдруг оживилась и стала бодро болтать без умолку. – А вы говорите на моем родном языке не хуже мистера Рочестера, то-то Софи обрадуется! – воскликнула Адель по-французски. – Софи – моя няня. Она по-английски плохо говорит, так что вы ей будете прекрасной собеседницей. Мадемуазель… а как вас зовут?

– Эйр. Джейн Эйр.

– Эйр? Ну, трудно выговорить. Так вот, мы приехали с Софи и с мистером Рочестером из Франции на корабле. Нас всех укачало. Всем было плохо, и мистеру Рочестеру тоже. Затем корабль остановился в одном красивом городе, мы жили несколько дней в гостинице. Там было здорово! Красиво! Парк, озеро, птички! Я их кормила хлебными крошками. Так забавно было! Здорово!

– Неужели вы понимаете что-нибудь, когда она вот так тараторит? – спросила меня миссис Фэйрфакс. Я подтвердила. Тогда старушка попросила меня спросить девочку о её родителях.

– Адель, – сказала я, – а с кем вы жили раньше?

– Раньше, давно, я жила с мамой, но она сейчас на небесах. Мама научила меня танцевать, петь и декламировать стихи. К ней приходили гости, я для них пела и танцевала. Мне это очень нравилось. Хотите, я и вам спою?

Так как она уже позавтракала, я позволила ей блеснуть своими талантами.

Адель пела какую-то слезливую арию покинутой любовником женщины. В её устах это звучало довольно комично и показалось мне признаком дурного тона. Закончив петь, девочка спрыгнула с моих колен и сказала: