Кристофер Прист - Фуга для темнеющего острова

Я вернулся в машину.

– Поедем ночевать в гостиницу.

Изобель не ответила, молча глядя в темноту за окном.

– Тебе все равно?

– Не знаю.

– Твои предложения?

– Останемся тут.

Дождь по-прежнему заливал в проем на месте лобового стекла. За несколько минут, проведенные снаружи, я успел насквозь промокнуть. Я надеялся, что Изобель разделит пережитую мной тревогу… но одна мысль о том, что ее рука коснется моей, заставила меня внутренне содрогнуться.

– А как же Салли? – спросил я.

– Она спит. Ладно, хочешь в гостиницу – я не против. Денег хватит?

– Хватит.

Я еще раз обдумал варианты. Оставаться здесь или ехать дальше? Я взглянул на часы: только-только перевалило за восемь. Если спать в машине, то в каком состоянии мы будем наутро?

Я завел двигатель и медленно поехал в центр Каффли. В первой гостинице, которую мы нашли, мест не оказалось; во второй – тоже. Нам подсказали адрес еще одной, но по дороге кончился бензин. Я свернул на обочину и заглушил двигатель.

Вот все и решено, подумал я с некоторым облегчением. Мне, честно говоря, и не верилось, что нас примут хоть где-нибудь: в обеих гостиницах меня не покидало ощущение, будто нас оценивают. Наверняка у них были свободные номера, просто нам не хотели их сдавать. Изобель закрыла глаза; на ее лице и одежде блестели капли дождя, которые задувало с улицы.

Какое-то время мы посидели со включенной печкой, пока двигатель совсем не остыл. Изобель сказала, что устала и хочет спать. Поджав ноги, она устроилась поперек сиденья и положила голову мне на колени. Я обнял ее, чтобы согреть, а сам стал искать положение поудобнее.

Через несколько минут Изобель вроде бы забылась сном. Я провел ночь ужасно: мне было холодно, сыро и неудобно. Спина и шея затекли. Жена с дочкой спали или делали вид, что спят. Салли время от времени ворочалась на заднем сиденье. Из нас троих этой ночью выспалась, пожалуй, только она.

Рафик протянул мне найденную им листовку. В ней Королевские сецессионистские ВВС уведомляли мирное население, что за десять минут до каждой бомбежки будут производиться три предупредительных бреющих пролета.

Я ехал по дороге через заповедник Нью-Форест. Вечерело, сгустившиеся сумерки намекали, что я слишком задержался. Признаться, поступок мой был опрометчивым, а учитывая нынешнюю обстановку, и вовсе глупым.

Рядом сидела девушка по имени Патти. Мы с ней провели день в гостинице в Лимингтоне и теперь спешили вернуться в Лондон до девяти. Патти спала, легко касаясь головой моего плеча.

На въезде в Саутгемптон я резко затормозил. Девушка проснулась. Путь нам преграждала самодельная баррикада из двух старых автомобилей и груды строительного мусора. Тогда до меня дошло, почему последние полчаса я не видел ни одной попутной машины. Наверное, местные были в курсе, что дорога перекрыта, и знали, как объехать. Пришлось разворачиваться и делать большой крюк по проселку сначала в Винчестер, а оттуда – на лондонское шоссе. В гостинице нас предупреждали, что проезд через Бейзингстоук и Кемберли также затруднен, а значит, надо было объезжать и их тоже.

Юго-западный въезд в Лондон оказался свободен; зато там стояло множество полицейских, которые останавливали машины для досмотра. Я уже несколько месяцев не выезжал из города и потому не представлял, что свободу передвижения ограничили до такой степени.

Высадив Патти в Баронс-Корт у дома, где она снимала квартиру, я поехал к себе в Саутгейт. В Кингс-Кросс меня остановили и обыскали.

Домой я добрался только в первом часу ночи. Изобель легла спать, не дождавшись меня.

Утром я пошел в первый попавшийся дом, где уговорил хозяина слить мне немного топлива из бака. Я щедро заплатил. Он подсказал, что неподалеку есть заправка, на которой продают бензин, – вчера, по крайней мере, продавали, – и показал, куда ехать.

Я вернулся к машине и сообщил своим, что, если повезет, мы доедем до Бристоля еще засветло.

Я знал, что Изобель не хочет к родителям, однако на мой взгляд, это был наш единственный выход. Дом уже не вернуть, а Бристоль одновременно и далеко от Лондона, и знаком нам по многочисленным поездкам. В общем, попытаться стоило.

Я перелил бензин из канистры в бак и завел двигатель. По пути на заправку мы слушали новости по радио. Сообщалось, что несколько подразделений полиции Западной Мерсии перешли на сторону африммов – впервые о таком стало известно официально. В общей сложности ушло около четверти сотрудников. Сегодня должна была состояться встреча главных констеблей с командованием африммов и чиновниками из министерства внутренних дел, после которой будет сделано правительственное заявление.

Владелец заправки предложил, по его словам, стандартную расценку: пять фунтов за галлон. Нам хватило, чтобы запасти достаточно бензина до Бристоля – при условии, что поедем напрямик.

Когда я сказал об этом жене и дочке, они обрадовались. Договорились ехать сразу же, как только чего-нибудь поедим.

В городке Поттерс-Бар мы нашли кафешку, где нам подали хороший завтрак и по нормальной цене. Про африммов там не говорили, а по радио передавали только веселую музыку. По просьбе Изобель нам налили полный термос горячего кофе. Умывшись в туалете, мы тронулись в путь.

День выдался прохладным, зато без дождя. Отсутствие лобового стекла создавало неудобства, но ехать не мешало. Радио я решил не включать: стремление Изобель не думать о том, что творится вокруг, передалось и мне. Я в какой-то мере проникся ее пассивностью, хотя и понимал, как важно сейчас следить за развитием событий.

Появился новый повод для беспокойства: непрекращающееся дребезжание в двигателе. В последнее время у меня просто не получалось обслуживать машину должным образом. Остальным я ничего говорить не стал, тихо надеясь дотянуть до Бристоля.

Самое сложное, как мне казалось, – это покинуть пригороды Лондона, минуя баррикады. Поэтому я не стал соваться на северо-западные окраины, а поехал сначала через Уотфорд, где баррикад не было, затем через Рикмансворт, где баррикады были, но проезжающих насквозь пропускали, и, наконец, через Амершем и Хай-Уиком на юг, к Хенли-на-Темзе. Чем дальше от Лондона, тем более мирным и спокойным выглядело все вокруг. Мне даже удалось приобрести еще бензина и наполнить запасные канистры.

Пообедали мы в очередной кафешке на въезде в Рединг, после чего выехали на шоссе, рассчитывая добраться до Бристоля задолго до темноты.

Едва мы покинули пределы Рединга, как дребезжание вдруг усилилось, и двигатель стал терять обороты. На первом же подъеме машина заглохла. Я, как мог, осмотрел зажигание и систему подачи топлива, но они были в порядке. Значит, все-таки не выдержал клапан.