Фазиль Искандер - Кролики и удавы. Созвездие Козлотура. Детство Чика (сборник)

– Да, – скромно согласился Чик, радуясь, что Бочо ничего не понял. – Ты правильно догадался.

– А как ты наколдовал это место, Чик?

– А ты никому не скажешь? – спросил Чик серьезно и в то же время чувствуя, до чего же ему будет сейчас весело выдумывать.

– Чтоб я похоронил свою маму, если скажу! – поклялся Бочо.

– Здесь собака зарыта, – важно сказал Чик.

– Собака?! – удивился Бочо и стал внимательно всматриваться в землю, словно хотел разглядеть сквозь землю труп собаки. – Твоя Белочка, что ли?

– Да ты с ума сошел! – вздрогнул Чик, на мгновение представив такое. – Белочка жива-здорова!

– Какая же собака, – спросил Бочо, – немецкая овчарка, что ли?

– Порода не имеет значения, – важно заметил Чик.

– Так ее что, живую зарыли? – допытывался Бочо.

– Нет, – сказал Чик, – она давным-давно умерла, и ее здесь зарыли.

– Разве можно зарывать собаку там, где люди воду берут? – неожиданно удивился Бочо.

Чик никак не ожидал такого вопроса, но не растерялся. Голова работала легко, весело. Стоило шевельнуться, и карман Чика издавал тяжелый, переваливающийся звон.

– Ну какой же ты, Бочо, недотепа, – сказал Чик. – Колонку когда поставили? Два года назад! А собаку зарыли давно. Это же не колодец. Вода течет себе по трубе и к собаке не притрагивается.

– Чик, а там, где ты Боцмана обчесал, тоже зарыта собака? – вспомнил вдруг Бочо.

– Да, – твердо сказал Чик.

– Да у вас что, дохлых собак зарывают на улице?! – удивился Бочо. – А у нас, если собака сдохнет, ее зарывают где-нибудь на огороде или на свалке.

– Это теперь так принято, – сказал Чик, – а раньше, до революции, было принято по-другому.

– Чик, – вдруг спросил Бочо, – а почему ты до сегодняшнего дня часто проигрывал, если знал колдовские места, где зарыты собаки?

– В том-то и дело, что не знал, – сказал Чик, – этот секрет открыл мне один старый капитан. Я с ним рыбачил, и я ему понравился. А ему этот секрет открыл один старый пират во время гражданской войны. Этого пирата взяли в плен, и капитан уже хотел повесить его на рее. «Вздернуть на рее вы меня можете, – сказал старый пират, – но кто вас научит беляков брать на абордаж? Ох и посмеюсь я над вами сверху, когда вы вздумаете идти на абордаж!» Пираты всегда так шутят. И тогда капитан призадумался и сказал: «Учи! Только честно! Дарую тебе за это жизнь!» – «Свистать команду на полубак! – крикнул старый пират. – Начинаю учить!» И он научил наших моряков брать на абордаж вражеские суда и стал нашим. А в перерывах между боями он учил капитана пить ром, показывать карточные фокусы, вязать пиратские узлы. Он даже хотел ему сделать цветную наколку. Но капитан отказался. «Запомни, – сказал он ему, – я революционер, а не хулиган. Так и передай!» – Чик эту фразу услышал в прошлом году в разговоре двух мужчин, и она ему ужасно понравилась своей гордой красотой.

– Кому должен пират передать? – не понял Бочо.

– Другим пиратам, – сказал Чик, – чтобы они больше никогда не приставали к нему со своими цветными наколками. И вот этот пират научил его находить заколдованные места, где зарыта собака.

– А насчет кладов, Чик, – спросил Бочо, – что он сказал насчет кладов?

– Насчет кладов, – сказал Чик, – капитан пока молчит… Не все сразу…

– И ты теперь знаешь все места, где зарыта собака? – спросил Бочо.

– Нет, – сказал Чик, – пока на двух улицах. Мне хватает.

Бочо на мгновение призадумался.

– Чик, – спросил он потом, – а скажи мне точно, в каком месте ты обыграл Боцмана?

Чик про себя улыбнулся его наивной хитрости. Он уже твердо решил, что завтра раскроет Бочо свой научный секрет. А сегодня еще можно было пошухарить. И он сказал ему правду.

– Дом доктора Ледина знаешь? – спросил Чик.

– Кто же его не знает, – кивнул Бочо в сторону дома доктора Ледина.

– От середины дома отсчитай пять шагов в сторону улицы и попадешь в точку.

Бочо призадумался.

– А еще где? – спросил он.

– Ты что, думаешь, достаточно знать, где зарыта собака?

– А что? – спросил Бочо.

– Нет, – сказал Чик, – это еще не все. Это даже почти ничего. Если б дело было только в зарытой собаке, ты знаешь, сколько бы негодяев поубивало собак! Они бы зарывали бедных собак в таких местах, где люди почаще собираются играть, и давай всех обчесывать!

– А в чем дело, Чик? В чем? – спросил Бочо, приплясывая от нетерпения.

– Во-первых, собака под землей должна пролежать не меньше ста лет, – строгим голосом сказал Чик, – и, прежде чем играть, надо про себя три раза произнести колдовское слово… А от породы собаки ничего не зависит… Лишь бы она пропрела под землей лет сто.

– Какое слово, Чик, какое? – взмолился Бочо.

Чик сделал многозначительное лицо и кивнул на перекресток.

К ним приближались два брата-близнеца. Всегда серьезные, всегда одинаково одетые, они и в деньги всегда приходили играть вместе. И всегда или оба выигрывали, или оба проигрывали. Так получалось. Если один проигрывает, другой ему дает свои деньги. Иногда один играет, а другой просто смотрит. Если тот, кто играет, проигрывает, второй прерывает игру, отводит его чуть в сторонку, и они начинают шептаться. После этого или второй вступает в игру вместо первого, или первый меняет вид игры. Хоть выигрывают, хоть проигрывают, они всегда оставались серьезными. За все это им дали общее прозвище «Два Брата – Гроб да Лопата».

– Чик, – засипел Бочо вполголоса, – скажи колдовское слово. Лопату я беру на себя.

– Нет, Бочо, – твердо сказал Чик, – завтра все узнаешь, а сегодня я играю один.

Чик взглянул в сторону братьев и хлопнул себя по карману. Братья посмотрели друг на друга, потом взглянули на Чика и разом кивнули.

Они подошли к Чику и вытащили из карманов мелочь. У каждого было почти по рублю. Может создаться ложное впечатление, что у ребят Мухуса было много карманных денег. Нет, конечно. Но если человек приходит играть, значит, он накопил деньги. Только такой милый простак, как Бочо, приходит с двадцатью копейками и канючит, чтобы с ним поиграли. Настоящие игроки копят деньги к игре.

И вот они стали играть. Опять по десять копеек. То один подбрасывает пятак, то другой. И проигрывают, хоть и медленней, чем Славик, но проигрывают.

Вдруг старший близнец отвел в сторону младшего, и они стали шептаться. Пошептались, пошептались и подошли. Шептание кончилось тем, что старший близнец сменил свой пятак на трехкопеечную монету, а младший – на двухкопеечную. Снова стали бросать. Через некоторое время младшему повезло три раза подряд, а старший продолжал проигрывать своей трехкопеечной монетой.

Братья снова отошли, пошептались, пошептались, и старший, взяв все деньги у младшего, стал подкидывать копеечную монету и все проиграл. Все проиграв, они, как обычно, молча повернулись и ушли.