Эрих Мария Ремарк - Возвращение с Западного фронта (сборник)

– В том-то все и дело, – меланхолически произнес кайзер Франц Иосиф. – У тебя были хорошие карты. А завтра, глядишь, и нам попались бы хорошие. Но тебя-то уже здесь не будет. В этом есть какая-то несправедливость.

– Согласен. Но разве где-нибудь она есть? Скажите, братцы!

– Справедливость в карточной игре состоит в том, что проигравший пробует взять реванш. Ну а если снова проиграет, тогда уж, конечно, ничего не попишешь. А так, – кайзер Франц Иосиф поднял руки, словно изготовившись к хлопку, – чувствуешь какую-то неудовлетворенность…

– Послушайте, ребята, – сказал Штайнер. – Если дело стало только за этим!.. Вы перебросьте меня через границу сейчас, а завтра швейцарцы вытурят меня обратно… И тогда – пожалуйста, отыгрывайтесь!

Тут кайзер Франц Иосиф гулко хлопнул в ладоши.

– Вот именно! – облегченно простонал он. – Ведь мы-то сами не можем предложить тебе это, понимаешь или нет? Ведь мы – инстанция! Резаться с тобой в карты – сколько угодно! Это не запрещено. Но подстрекать тебя к повторному нарушению границы мы не имеем права. А вот если ты придешь сам – совсем другое дело!

– Приду, – сказал Штайнер. – Можете не сомневаться.

Он явился на швейцарский пограничный пост и доложил, что ночью хочет вернуться обратно в Австрию. Его не отвели в полицию, а оставили прямо на месте. Было воскресенье. Рядом с домиком таможни находился небольшой трактир. Во второй половине дня через границу прошло много машин, но после восьми все затихло.

В трактире сидело несколько таможенников, уволенных в отпуск. Сегодня они пришли проведать товарищей по службе и теперь играли в ясс. Штайнер оглянуться не успел, как уже держал в руках карты.

Швейцарцы играли великолепно, с каким-то железным спокойствием. К тому же им невероятно везло. К десяти часам они отняли у Штайнера восемь франков, к двенадцати ему удалось отыграть пять. Но к двум часам ночи, когда ресторация уже закрывалась, он проиграл в общей сложности тринадцать франков.

Швейцарцы поднесли ему несколько больших рюмок вишневой водки. Это пришлось весьма кстати – ночь была свежа, а ему предстояло перейти Рейн вброд.

На другом берегу он заметил чей-то силуэт, четко выделявшийся на фоне небосвода. Приблизившись, Штайнер узнал кайзера Франца Иосифа. Луна повисла над его головой, точно нимб святого.

Стуча зубами, Штайнер кое-как обтерся. Затем допил остаток вишневой настойки, которой его снабдили швейцарцы, оделся и подошел к одинокой фигуре.

– И где тебя черти носят? – приветствовал его Франц Иосиф. – Жду тебя с половины первого. Мы боялись, еще заблудишься. Потому я и стою здесь.

Штайнер рассмеялся:

– Меня задержали швейцарцы.

– Давай, пошли скорее! У нас остается всего два с половиной часа.

Сражение возобновилось. К пяти утра исход его оставался неясным. Австрийцам явно привалило счастье. Кайзер Франц Иосиф злобно швырнул свои карты на стол.

– Ведь надо же! В такую минуту, и вдруг все бросить!

Он надел шинель и опоясался ремнем.

– Пошли, Зепп! – сказал он Штайнеру. – Ничего не попишешь! Служба есть служба! Мы обязаны переправить тебя!

Они зашагали к границе. Франц Иосиф курил пряную «Виргинию» [39].

– Знаешь что? – сказал он немного погодя. – Мне кажется, сегодня ночью швейцарцы особенно бдительны. Ждут твоего возвращения. Как ты думаешь?

– Очень возможно, – ответил Штайнер.

– А что, если переправить тебя не сегодня, а завтра. Это гораздо разумнее. Тогда они решат, что ты пробрался в глубь Австрии, и будут менее внимательны.

– Совершенно точно.

Франц Иосиф остановился.

– Глянь-ка! Свет карманного фонарика! Заметил? Смотри! И там тоже! Видишь?

– Ясно вижу! – Штайнер ухмыльнулся. Он ничего не видел, но хорошо понимал, куда клонит старый таможенник.

Франц Иосиф почесал свою серебристую бородку и хитро подмигнул Штайнеру:

– Нет, брат, не просочиться тебе сегодня, как пить дать не просочиться! И спорить тут не о чем! Надо возвращаться назад, Зепп! Мне, конечно, очень жаль, но сегодня у них вся граница прямо-таки кишит жандармами. Остается только одно: выждать до завтра. Уж придется мне написать рапорт.

– Ладно.

Они просидели за картами до восьми утра. Штайнер проиграл восемнадцать шиллингов, но у него еще оставалось двадцать два. Франц Иосиф написал рапорт и передал Штайнера дневному наряду.

Новые таможенники оказались отъявленными формалистами. Они отвели Штайнера в полицейский участок, где он проспал весь день. Ровно в восемь сюда пришел кайзер Франц Иосиф и торжественно отвел Штайнера обратно на таможню.

После непродолжительного, но обильного ужина борьба началась заново. Через каждые два часа с дежурства возвращался новый таможенник и подменял одного из своих товарищей. Штайнер же бессменно просидел за столом до пяти утра. В ноль часов пятнадцать минут кайзер Франц Иосиф, войдя в азарт, спалил спичкой верхний завиток своей бороды. Почему-то ему показалось, будто в зубах у него сигарета, и он попытался зажечь ее. Но это был лишь обман зрения – в течение целого часа ему шли только пики и трефы. Это-то и довело его до исступления, и ему стало мерещиться всякое.

Штайнер буквально выпотрошил таможню. Особенно активное изъятие ее фондов произошло между тремя и пятью часами. Отчаявшийся Франц Иосиф решил вызвать подкрепление. Он позвонил в городок Букс тамошнему чемпиону по тароку. Чемпион примчался вихрем на мотоцикле. Но все было бесполезно. Штайнер заставил и его выложить все до последнего франка. Впервые Бог встал на сторону обездоленного, подумал Штайнер. Ему везло как никогда, и он жалел лишь о том, что не играет с миллионерами.

В пять часов была доиграна последняя партия. Штайнер выиграл всего сто шесть шиллингов.

Чемпион Букса, не попрощавшись, умчался на своем мотоцикле, а Штайнер в сопровождении кайзера Франца Иосифа направился к границе. На сей раз Франц Иосиф повел его другим путем.

– Пойдешь в этом направлении, – сказал он. – Когда рассветет, спрячешься. К вечеру можешь спокойно пойти на вокзал, ведь теперь ты при деньгах. И никогда не вздумай показываться у нас, бандит ты этакий! – добавил он замогильным голосом. – Иначе придется нам просить прибавки жалованья.

– Ладно, когда-нибудь позволю вам отыграться.

– Только не в тарок! Хватит с нас и этого! Разве что сыграем в шахматы или в прятки.

Штайнер пересек границу. Он подумал, не стоит ли пойти на швейцарскую таможню и потребовать отыгрыша. Но он знал, что там он опять проиграет. Он решил поехать в Муртен и попытаться разыскать Керна. Крюк был невелик – Муртен находился по пути в Париж.

Керн медленно шел к главному почтамту. В последние ночи он почти совсем не спал и чувствовал большую усталость. По его расчетам Рут должна была прибыть в Женеву дня три назад. Все это время он ничего не слышал о ней, а она ему не писала. Он терялся в догадках, придумывая тысячу разных причин, но теперь ему вдруг показалось – Рут вообще не приедет. Он ощущал какую-то странную опустошенность и машинально передвигал ноги. Уличный шум доносился откуда-то издалека, просачиваясь сквозь охватившую его глухую и бесформенную печаль.