Артур Хейли - Аэропорт. На грани катастрофы

Моложавый мужчина в пиджаке из альпаки и спортивных брюках, сидевший в одном из передних рядов, вскочил на ноги.

– Скажите же, с чего начать!

– Для начала, если хотите, можете нанять меня представителем ваших законных интересов.

Двести – триста голосов разом ответили:

– Да, хотим.

Теперь, в свою очередь, на ноги вскочил председатель и поднял руку, требуя тишины. Он был явно доволен. Репортеры с интересом наблюдали за возбужденной аудиторией.

Сработало – как и рассчитывал Эллиот Фримантл. Теперь все пойдет по заведенному образцу. В ближайшие полчаса большинство соглашений, лежавших в его портфеле, будет подписано, а остальные унесут домой, там их обсудят и скорее всего завтра отправят ему по почте. Эти люди не боялись подписывать бумаги или обращаться в суд: они привыкли к тому и к другому, когда приобретали свои дома. Да и сто долларов – не такая уж крупная сумма. Кое-кому она может даже показаться заниженной. И лишь немногим придет в голову заняться подсчетом, который проделал в уме Эллиот Фримантл. Но даже если они и поднимут разговор об общей сумме, он всегда может сказать, что столь высокий гонорар объясняется тем, что ему придется защищать слишком много народу.

К тому же за эти денежки он покажет им недурной спектакль с фейерверком – и в суде, и еще кое-где. Он взглянул на часы: пора закругляться. Теперь, когда он уже был связан с ними, ему хотелось закрепить эту связь, поставив первый акт пьесы. Как и все, что он делал до сих пор, это тоже было заранее спланировано и должно было привлечь внимание читателей завтрашних газет куда больше, чем митинг. А кроме того, это явится подтверждением его слов о том, что он не намерен терять зря время.

Актерами в пьесе будут жители Медоувуда, пришедшие на митинг, а Фримантл рассчитывал, что все присутствующие согласятся покинуть зал и еще какое-то время побыть вне дома.

Местом действия будет аэропорт.

Время – сегодняшний вечер.

Итак, Эллиот Фримантл наслаждался успехом, а приблизительно в это же время бывший строитель-подрядчик по имени Д. О. Герреро, озлобленный и доведенный до крайности своими неудачами, решил сдаться и прекратить борьбу с жизнью.

Герреро находился в пятнадцати милях от аэропорта; он сидел запершись в одной из комнат жалкого, неблагоустроенного дома на южной окраине города. Квартира его помещалась как раз над шумной грязной закусочной на 51-й улице, недалеко от складов.

Д. О. Герреро был худой, долговязый, сутуловатый. На длинном, узком лице с острым подбородком тускло поблескивали глубоко запавшие глаза, тонкие губы были бескровны, над ними тоненькой полоской выделялись рыжеватые усы. На тощей шее выступал острый кадык. Лоб из-за больших залысин казался даже высоким. Руки вечно что-то крутили, пальцы никогда не знали покоя. Он дымил не переставая, прикуривая одну сигарету от другой. Ему было около пятидесяти, но выглядел он старше. Небритый, в несвежей рубашке, он сидел весь взмокший, хотя в комнате было прохладно.

Герреро был женат уже восемнадцать лет. Брак его принадлежал к числу удачных, хоть и не самых ярких. Д. О. – так звали его друзья и знакомые – и Инес Герреро относились друг к другу вполне терпимо, и мысль о том, что можно было найти другого спутника жизни, не приходила ни тому, ни другому в голову. Во всяком случае, Д. О. Герреро никогда не интересовался женщинами, бизнес и финансовые дела куда больше занимали его. Однако за последний год в отношениях между супругами образовалась трещина, и Инес, как ни старалась, не сумела ее залатать. Объяснялось это отчасти целым рядом неудач в делах, которые привели к тому, что семья от сравнительного благополучия дошла до нищеты: Герреро пришлось расстаться со своим уютным и просторным, хоть и заложенным за большую сумму, пригородным домом и переехать в менее респектабельное жилище, а оттуда – в эту жалкую, продуваемую сквозняками, наводненную тараканами двухкомнатную квартиру.

Хотя Инес Герреро это крайне огорчало, она бы стойко снесла все беды, если бы муж с каждым днем не становился все мрачнее и не вскипал по пустякам, так что порой с ним просто невозможно было разговаривать. Недели две назад, вспылив, он ударил Инес, рассек ей лицо и даже не попросил прощения, да и потом ни словом не обмолвился, хотя, заговори он об этом, она, конечно, простила бы его. Опасаясь подобных вспышек, она отослала двух детей-подростков, мальчика и девочку, к своей замужней сестре в Кливленд, а сама осталась с мужем и устроилась официанткой в кафе. Работа была тяжелая, платили мало, но она по крайней мере зарабатывала себе на хлеб. Муж, казалось, совершенно не интересовался ею и не замечал отсутствия детей; настроение его становилось все более подавленным, и он все больше замыкался в себе.

Сейчас Инес была на работе. Д. О. Герреро находился в квартире один. Он мог бы и не запирать дверь маленькой спальни и все-таки запер ее, чтобы никто не мог ему помешать.

Д. О. Герреро, как и многим другим персонажам этого повествования, предстояло вскоре ехать в аэропорт. У него было забронировано место – что подтверждалось билетом – на самолет «Транс-Америки», вылетавший сегодня рейсом два «Золотой Аргос» в Рим. Сейчас билет этот находился в кармане его пальто, которое лежало рядом с ним, на колченогом стуле.

Инес Герреро ничего не знала ни о предстоявшем полете в Рим, ни о причинах, побудивших мужа решиться на него.

Билет этот давал право на полет туда и обратно и стоил четыреста семьдесят четыре доллара. Правда, Герреро с помощью обмана удалось получить кредит. Он заплатил всего сорок семь долларов, которые добыл, заложив последнюю ценность своей жены – кольцо ее матери (Инес еще не заметила его исчезновения), – и подписал обязательство выплатить остальную сумму вместе с процентами путем ежемесячных взносов в течение двух лет.

Однако это свое обязательство он вовсе не собирался выполнять.

Ни одна уважающая себя финансовая компания или банк не дали бы Д. О. Герреро взаймы даже на автобусный билет до ближайшего городка, не говоря уже о билете на самолет, да еще в Рим. Они бы прежде всего изучили состояние его дел и обнаружили, что он уже многие годы неплатежеспособен и у него куча долгов, а его компания по строительству домов «Герреро контрактинг инкорпорейтед» год назад объявлена банкротом.

Более тщательное расследование выявило бы, что на протяжении последних восьми месяцев, используя имя жены, Герреро пытался сколотить капитал для земельных спекуляций, но и тут потерпел неудачу. Естественно, что при этом он все больше и больше запутывался в долгах. И вот теперь некоторые подтасовки, на которые он пошел, а также то обстоятельство, что он по-прежнему числился в банкротах, грозили ему уголовным преследованием и почти неизбежно тюрьмой. Нависла над ним и другая угроза – менее серьезная, но столь же неотвратимая: он уже три недели не платил за свою жалкую квартиру, и хозяин грозился завтра выселить его. А если их выселят, им некуда будет деваться.