Кристофер Прист - Сны об Уэссексе. Фуга для темнеющего острова

– А, Джулия… Не поможешь?

– Тебе что, плохо?

Она взяла его под локоть. Из-под тонкой, почти бумажной кожи выпирали острые кости. Мозолистые пальцы заскорузли от грязи.

– Все нормально. Просто ночью не спалось.

Джулия подвела старика к скамье возле печи и сама села рядом. Том хрипло закашлялся.

Последние две или три недели Джулия днями напролет пропадала в торговой палатке: был наплыв туристов, поэтому она почти не видела Тома, разве что поздним вечером. Из всех членов общины его она, наверное, знала лучше прочих – они сдружились сразу же, как только он приехал. За два года, которые Том провел в крепости, он почти ни с кем не общался, становясь все более замкнутым, но Джулии было известно, что прежде он жил на материке, много лет был счастливо женат и что у него есть дочь, которая работает где-то в Ноттингеме. А еще два внука. Она никогда не спрашивала, какие обстоятельства привели Тома в общину, лишь по случайным оговоркам догадалась, что после смерти жены ему пришлось переехать к дочери, а он не очень-то ладил с ее мужем. Том был гораздо старше других обитателей крепости и не сразу нашел с ними общий язык, но в итоге его приняли все. Многие, в том числе и Джулия, приходили к старику за подсказкой или советом.

– Не надо бы тебе сегодня работать, – сказала Джулия. – Что с плечом?

– Просквозило ночью, наверное, – ответил тот, старательно пряча взгляд.

– Уже ведь не первый день болит?

– Может, дня два или три…

– К Аллену ходил?

В общине тот считался за врача, хотя характер у Аллена был тяжелый и скверный.

– Ходил.

– Никуда ты не ходил. Том, я же тебя знаю!

– Сегодня схожу.

– Тебе надо в Дорчестер. В больницу!

Целых полчаса она убеждала его обратиться к врачу. Том не столько упрямился, сколько боялся, и Джулия решила сама подойти к Аллену, если старик вдруг не послушает.

Правда, за уговорами она совсем забыла о себе. Джулия ведь искала Тома затем, чтобы поговорить с ним о Грэге – спросить совета, надо ли и дальше жить с партнером, который не проявляет к тебе ни любви, ни заботы и которому плевать на твои чувства. Она, конечно, не собиралась говорить об их отношениях прямо – так, намекнуть немного про свою неудовлетворенность в постели, этого хватило бы…

Оставив Тома отдыхать, Джулия прошла на восточную окраину деревни. Здесь, возле крепостных валов, с видом на море, находилась школа. В общине жило три десятка детей, и Джулия, когда не была занята торговлей, старалась улучить минутку, чтобы помочь учителям.

На первый взгляд в Мэйден-Касле детей учили из рук вон плохо: ни форменной одежды, ни скучных классов с доской, занятия едва ли не при любой погоде проходят на улице… Однако с тех пор как три года назад здесь побывали инспектора из комиссии, все уроки вели строго по программе. Дети учились в крепости до десяти лет, а потом их отдавали в государственные школы Дорчестера.

Помощь Джулии обычно ограничивалась всяческими развлечениями: сегодня, например, ей поручили толпу девятилетних детишек, и она, разбив их на две команды, устроила футбольный матч. А вскоре и сама включилась в игру, неистово пиная мяч всякий раз, как могла до него дотянуться, чем изрядно веселила ребятню. К футболу в Мэйден-Касле относились очень серьезно, и Джулия частенько промахивалась, потому что дети умело перехватывали мяч у самых ее ног.

Через час она заметила, что у импровизированного матча есть и зрители: неподалеку стоял мужчина и внимательно за ними наблюдал.

Джулия тут же, забыв про игру, побежала к нему. Мужчина стоял в той же позе, что и вчера, когда рассматривал скиммеры: расслабленно, перекинув пиджак через плечо. Он улыбнулся, а она невольно засмущалась своего вида: Джулия вспотела и запыхалась. Ужасно захотелось хотя бы пригладить волосы…

– Я мог и подождать, – сказал он. – На вас интересно смотреть.

– А, ладно, все равно я только помогаю. Ты за скиммером?

– Я думал, ты забыла.

Хорошо бы, если так… Джулия давно уже пожалела, что завела тот разговор в магазине: Грэг был до ужаса ревнив, а к этому мужчине Джулия испытывала странную тягу, причем, судя по всему, взаимную.

– Ты… Дэвид Хакман. – Она замешкалась, прежде чем произнести его имя, словно одним звуком могла выдать, как много оно для нее значит.

– Да. А ты – Джулия.

Казалось, ему ничуть не жарко. Здесь, на вершине холма, всегда дул ветер, но солнце сегодня палило сильнее обычного, и Джулия взмокла и раскраснелась. Она откинула с лица волосы.

– Ты на лодке приплыл?

– Нет, прошел берегом. Хотел немного отдохнуть после душных кабинетов на работе.

– Работаешь в комиссии?

– В их здании, да. В штате не числюсь.

Она внимательно его разглядывала: лицо отчего-то казалось знакомым. Прежде они никогда не встречались, это исключено. И все же, что тем вечером на пристани, что вчера в спортивном магазине, что сегодня… Знаком до ужаса. Имя тоже звучит привычно. Хакман, Хакман… Словно оно живет где-то там, в глубине души.

Чтобы скрыть волнение, Джулия спросила:

– Ну, давай посмотрим скиммеры?

– Я хотел бы опробовать парочку, если можно.

Она окинула взглядом его деловой костюм.

– Обычно гонщики одеваются немного иначе.

Он рассмеялся, шагая вслед за ней по краю поля.

– Я захватил плавки.

– А мы обычно без них обходимся.

– Вижу.

Летом обитатели крепости так и норовили раздеться. Кое-кто из детей, а порой и взрослых, ходил вовсе нагишом. В мастерских, конечно, надевали защитные штаны и куртки, однако те, кто работал на полях, обычно предпочитали что полегче. Джулия, например, свое бурое платье носила скорее по привычке – ей нравились карманы. Дэвид Хакман в костюме – отутюженные брюки, начищенные ботинки, голубая рубашка – выглядел в Мэйден-Касле, мягко говоря, странно. Впрочем, на необычного гостя не пялились.

Они прошли к южному валу крепости, где земляная насыпь причудливо изгибалась в сторону. Спустившись в первый ров, по его дну достигли бреши в следующем валу; здесь у древних уэссекцев находились ворота, поэтому можно было не карабкаться лишний раз на насыпь. Наконец они добрались до большого деревянного здания, построенного совсем недавно. Одной стены у него не было, и открытым проемом оно выходило на залив. Изнутри несло тяжелыми ароматами столярной мастерской: целлюлозой, опилками, кислым клеем. Красильня находилась в другой части здания, подальше от вездесущих опилок, хотя краской воняло и здесь.

Внутри несколько рабочих – мужчин и женщин – на все лады пилили, строгали и колотили молотками.

– Грэг здесь? – крикнула Джулия.

– В красильне!

В эту минуту из-за шторы появился и сам Грэг в белой маске, плотно закрывающей нос и рот. Увидев гостей, Грэг стянул маску и кивнул Хакману.