Алистер Маклин - Пушки острова Наварон. 10 баллов с острова Наварон

Окрик повторился, на этот раз громче и требовательнее.

Ругая себя за то, что не поставил часового – на Крите такая халатность стоила бы ему жизни, – Мэллори откинул брезент и неторопливо выбрался на палубу. Оружия он не взял, но прихватил с собой наполовину опустошенную бутылку мозельвейна, которым их предусмотрительно снабдили.

Шатаясь, точно пьяный, он ухватился за штаг, чтобы не упасть за борт, и с вызовом посмотрел на немца, стоявшего на берегу в каком-то десятке метров от него. На ремне через плечо у того висел автомат. Не ответив, Мэллори наклонил бутылку и сделал несколько глотков.

Худощавое загорелое лицо молодого немца стало сердитым. Не обращая на него никакого внимания, рваным рукавом Мэллори вытер рот и смерил немца презрительным взглядом..

– В чем дело? – вызывающе проговорил он, растягивая слоги, как коренной островитянин. – Какого хрена тебе надо?

Заметив, как побелели пальцы, сжимавшие автомат, Мэллори решил, что перегнул палку. За себя он не опасался. Стук в машинном отсеке стих, видно, в руках у Дасти Миллера его пистолет с глушителем. Но лезть на рожон нельзя. Во всяком случае, сейчас. Ведь на сторожевой башне по крайней мере два крупнокалиберных «шпандау».

Солдат взял себя в руки. Капитан заметил, что с лица автоматчика исчезла краска гнева, взамен появилась какая-то растерянность. На это-то и рассчитывал Мэллори. Солдат решил, что у пьяницы-грека есть покровители, иначе он не стал бы говорить с ним таким тоном.

– Что за судно? – спросил солдат по-гречески, хотя и с запинкой. – Куда курс держите?

Мэллори снова наклонил бутылку и шумно зачмокал. Оторвавшись от бутылки, уважительно посмотрел на нее.

– Что мне в вас, немцах, нравится, – доверительно и громко проговорил он, – так это то, как вы делаете вино. Бьюсь об заклад, тебе такое пить редко доводится, разве не так? А дрянь, которую изготавливают наверху, то бишь, на материке, годна разве очаг растапливать, столько в ней смолы. – Помолчав, Мэллори продолжал: – Конечно, если знаешь, к кому обратиться на островах, то тебе достанут озо. Ну а мы можем достать не только озо, но и хок да и мозельские вина.

Автоматчик брезгливо поморщился. Как большинство фронтовиков, он презирал квислингов, хотя те и помогали немцам. Правда, в Греции таких нашлось немного.

– Я вас спрашиваю, – холодно проговорил солдат, – как называется судно и куда оно направляется?

– Каик «Ангиом». Идем в балласте на Самос, – надменно ответил Мэллори и добавил многозначительно: – Согласно приказу.

– Чьему приказу? – спросил солдат, на которого слова эти произвели впечатление.

– Герра коменданта Вати, генерала Гребеля, – доверительно сказал Мэллори. – Вы ведь знаете, кто такой герр генерал Гребель? – Мэллори понял, что попал в точку. Молва о генерале Гребеле, командовавшем воздушно-десантной дивизией, поборнике железной дисциплины, распространилась далеко за пределы Архипелага.

При этих словах солдат побледнел, но продолжал упорствовать:

– Документы есть? Вздохнув, Мэллори оглянулся через плечо:

– Андреа!

– Чего тебе? – высунулся из люка плечистый грек, слышавший весь разговор. Как и у Мэллори, в руке у него была откупоренная бутылка вина. Недовольно скривившись, Андреа сказал: – Не видишь, я занят. – Увидев солдата, он замолчал, потом сердито спросил: – Какого хрена надо этому заморышу?

– Документы и пропуска, которые выдал нам герр генерал. Они в каюте.

Андреа, ворча, спустился вниз. Заведя на берег конец, преодолевая течение, они подтянули корму и протянули солдату бумаги. Предъявленные документы отличались от тех, какие, в случае нужды, они предъявят на острове Навароне. Качество их было отменное. И бумаги, и факсимиле подписи генерала Гребеля были мастерски изготовлены в конторе Дженсена.

Сложив бумаги, солдат буркнул что-то вроде «спасибо». Совсем мальчишка, не больше девятнадцати. Славное, открытое лицо, очень худенький. Не то что громилы из «Панцер-СС», подумал с облегчением Мэллори. Такого пацана не хотелось бы убивать. Но выведать все, что можно, не мешает. Он кивнул Стивенсу, чтобы тот передал ему ящик с мозельвейном. Молодец Дженсен, ничего не упустил из виду… Ткнув пальцем в сторону сторожевой башни, капитан спросил:

– Сколько вас там?

Солдат сразу насторожился.

– Зачем вам это надо знать? – спросил он враждебно.

– Ну, что за люди? – всплеснул руками Мэллори. – Никому не верят. Думают, кругом одни враги… – Капитан умолк, потом стал продолжать: – Неохота, чтоб всякий раз повторялась одна и та же история, – объяснил он. – Через пару деньков мы снова пойдем на Самос. А у нас есть лишний ящик мозельвейна. Генерал Гребель хорошо снабжает своих… своих помощников… Вас, верно, там припекает на солнце-то. На, по бутылке на нос. Сколько всего надо?

Упоминание о том, что греки ещё вернутся, имя грозного генерала, мысль о том, что скажут товарищи, узнав, что он отказался от столь заманчивого предложения, перевесили чашу весов. Забыв о принципиальности и бдительности, солдат нехотя ответил:

– Нас всего трое.

– Получай свои три бутылки! – весело воскликнул Мэллори. – Следующий раз хок привезу. – Запрокинув недопитую бутылку, он произнес: – Prosit! – И, гордый тем, что умеет изъясняться по-немецки, прибавил: – Aufwiedersehen! [Ваше здоровье! До свидания! (нем.)]

Солдат что-то пробормотал. Постояв в нерешительности, смущенно поглядел на бутылки, круто повернулся и неторопливо пошел вдоль берега.

– Их всего трое, – задумчиво проговорил новозеландец. – Это меняет дело…

– Поздравляю, сэр! – перебил его Стивенс. В голосе его звучало восхищение. – Отличное представление!

– Отличное представление! – передразнил его, высунувшись из машинного люка, Миллер. – Я ни хрена не понял, но это было потрясно, шеф! Будь моя воля, я б вам «Оскара» присудил!

– Благодарю, но, думаю, поздравления преждевременны, – пробормотал Мэллори и с озабоченным видом ткнул указательным пальцем в сторону.

Молодой немец метрах в двухстах остановился и свернул в лес. Оттуда вышел ещё один солдат. Он что-то говорил, с сердитым видом показывая в сторону судна. Минуту спустя оба исчезли в тени деревьев.

– Началось! – негромко произнес Мэллори и отвернулся. – Хватит глазеть. Возвращайтесь на свои места. Им покажется подозрительным, если мы не обратим внимания на эту перебранку. Но ещё хуже, если будем обсуждать её у них на виду.

Миллер с Брауном спустились в машинный отсек, Стивенс прошел в носовую каюту. Мэллори с Андреа остались на палубе, у каждого в руке бутылка.

Дождь перестал, но усилившийся ветер гнул вершины самых высоких сосен. Однако пока утес надежно защищал каик. Не хотелось думать, каково сейчас в открытом море, но уходить придется. Если «шпандау» не помешают.