Степан Писахов - Ледяна колокольня

Мне ихны места не подо что, я свои найду. Потянулся я за болотны топи-трясины, куда ни ногой не пройдешь, ни лодкой не проедешь. Грибов там! Место не тревожено, грибница не рвана, не порчена. Грибы живут большущими артелями, кучами с деревню. Я рукой махнул – и разом на две двурушных корзины сгреб.

Рукой помахиваю с грибного места в деревню, всем хозяйкам к дому, к самому порогу по этакой охапке грибов поставил, ну, и своей жоне столько же и с прибавком.

Повернулся на ягодны места.

На нетоптаных местах, на неломаных кустах ягод-то, ягод! Видимо-невидимо!

Я вытянутой рукой, пригоршней чуть шевельнул и собрал – ежели на пуды, то, пожалуй, с два, да что с два, прямо скажу – пять пудов ягод в одну горсть собрал!

Я без торопливости, чтобы ягоды не мять, стал их пригоршнями собирать и всем хозяйкам к дому по горсти пятипудовой насыпал. И своей хозяйке тоже.

Сел на повети, у меня и устали нет, ногами не топал, а руками помахал, только поразмялся.

Грибницы, ягодницы домой шли усталы, сердиты, переругивались, а как увидали грибы да ягоды у евоих изб – все заулыбались, голоса ласково зазвенели, будто песни запели, и с мужиками не ругались.

На всю деревню одна попадья своего Сиволдая всяко ругала, что без ягод, без грибов осталась. Нам-то чужо дело и вроде как забавно.

Поп Сиволдай в большом недовольствии был. Как так! Вся деревня в согласии, вся деревня с ягодами, с грибами, а он, поп, с руганью?

Свернулся, скрутился поп Сиволдай и в город уехал, а жалиться не на что. И стал Сиволдай чужим добром хвастать. Всем протопопам, попам стал рассказывать, каки около Уймы места ягодны да грибны. Ягод, грибов брать не обрать, да еще останется. Весь поповский народ в один голос пропел:

А я после ягод да грибов, потягиваясь, повернулся по лесу, высмотрел медведей в логовах-берлогах. К медведям телефоны провел. Коли на охоту идтить, так сперва справиться, дома ли, чтобы занапрасно время не терять и самому не уставать.

С ближним медведем я часто разговаривал. С повети позвоню, а медведь один, некому за него отговориться, что дома нету, ну, и мырчит: – М-м-м?

– Мишенька, это я говорю, Малина. – М-м. Это значит: слушат. Медведь слушат хорошо, ежели разговор с «мы» начнешь. Перво дело он сам «мы» – медведь, а второ дело «мы» – малина, мед, масло – это медведю первеюще угощенье, ну, и други «мы» – мясо, молоко – медведь хорошо слушат.

С ближним медведем у меня больше согласие было, он наших коров не трогал, был вроде пастуха, а мы его шаньгами угощали по праздникам. Медведь не любил, ежели к нему приходили, спать ему мешали, мне он люб уменьем сказки слушать. Я на повети сижу, како-либо дело справляю и по телефону медведю сказку плету – без слушателя сказка не складыватся. Медведь слушат, а у меня сказки накапливаются. Медведь-то нас от поповского нашествия избавил. Собрались городски попы к нам по ягоды, по грибы. От поповского ходу дорога стемнела, столько их шло. Пришли с вечера, утром до свету на наши места заповедны двинулись темной тучей ползучей.

Я медведю по телефону позвонил – медведь сытый был, спал еще, спросонок добрым голосом ответил: – М-м-м?

– Мишенька, толстолапонька, пугни-ка поповску ораву, в наш лес по грибы пошли, хотят всю малину обрать, тебе ягодки не оставят.

Медведь, слышу, живот сытый чешет, лень медведю выходить: – М-м-м…

– Мишенька, толстомясонька, попы идут, дьяконов ведут, все ягоды соберут, много сожрут, больше того притопчут. – М-м… м-м…

Покряхтел медведь у телефона и еще гукнул: м-м. И трубку повесил. Слышу: взревел медведь на весь лес, на все болота, на всю округу – нагнал страху-оторопи на всех Сиволдаевых гостей. Бросилось все черно стадо из лесу, за кочки запинаются, за кусты цепляются, длинны подолы обрывают, в мокры места просаживаются, в сухих хвойниках перевертываются.

Медведь только пятерым-десятерым легонько лапой по заду цапнул, и то играючи – медведь-то сытый был. А что крику поднялось! Страсть!

Попы на меня судье жалобу подали, да пожалели, поскупились к жалобе добавленье масляное али денежное сделать. Судья на них осердился, едва читат, едва слушат.

Меня в город вытребовали. Мне что: зовут – пришел, не я жалобу подавал, не мне взятку давать. Судья меня сердито спрашиват:

– Ты медведя по лесу гонял, медведем попов пугал?

Мой ответ прост и короток:

– В ту пору нога моя из повети не выходила, кого хошь спроси – все одно скажут.

Судья к попам:

– Верно ли говорит Малина, что нога евонна с повети не выходила?

Главный протопоп руками махнул, и все запели:

– Это верно, это верно. – Эээто вееернооо!

Судья в окончательность осердился, попам допеть не дал, книгой хлопнул, печатью пристукнул.

– Коли это верно, то в чужи места не суйтесь, на чужо добро не зарьтесь. Хотели попы судью обругать, да штрафа побоялись.

Хорошо в утрешну пору потянуться – косточки вытягиваются, силушка прибавляется. Ногами на повети уперся, а сам потянулся в реку посмотреть, как там жизнь идет. В водяной прохладности большой беспорядок оказался. Щуки зубасты, горласты, мелку рыбу из конца в конец гоняют, жрут, глотают, настоящи водяны полицейски. И други больши рыбы за той же мелкотой охотятся. Я руки раскинул и первым делом давай щук из воды к себе на двор выкидывать, крупну семгу, стерлядь тоже не обходил – ловил.

Зубастых рыб стало меньше – мелкой рыбе легче. Рыбья мелкота обрадела, круг меня кружатся, своим рыбьим круженьем благодаренье мне высказывают, а сами веселятся без опаски, плавают, ныряют без оглядки.

Решил я им, мелким рыбешкам, еще удовольствие сделать. С берега малиновых кустов достал и в воду на речно дно посадил. Эта обнова рыбешкам очень по нраву пришлась: кусты – защита от рыб-прожор, ягоды – для еды. С той поры мелка рыба нам в промысле помогать стала: выйдем на рыбну ловлю, мелка рыба показыват, куда сети закидывать.

Уловы у нас пошли больши, прибыльны. Полицейски чиновники до чужого добра падки и тут не прозевали. Приехали к нам рыбу ловить. Невода закинули во всю реку, рыбу ловят в нашей воде, а мы слова не скажи.

Рыбья мелкота собралась скопом да артельным делом всякого хламу со дна в невода натолкала: и камней, и пней, и кокор, и грязи, и всего, что только лишне было. Дно вычистили, будто для праздничной гулянки.

Полицейски чиновники с большой натугой невода выволокли, хлам на берег вытряхнули, а не отступились, вдругорядь сети закинули.

Мелка рыбешка артелью сильна. И другой раз изготовилась: малиновы кусты за листики, за тонки веточки ухватила и ко дну пригнула, а колючи ветки кверху выгнула.