Ричард Старк - Дамочка, что надо

– А ты попробуй.

– Ну что ж. – Она набрала в грудь воздуху:

– Лучше всего, пожалуй, начать с губернатора Харрисона. С губернатора Люка Харрисона из Пенсильвании. Губернатором он был несколько лет тому назад, но титул так при нем и остался.

– Стало быть, наш главный герой – губернатор Люк Харрисон из Пенсильвании, – пробормотал Грофилд.

– Я тебе не лгу!

– Что? – Он посмотрел на Элли и увидел, что она явно расстроена. Снова взглянув на дорогу, Грофилд сказал:

– Ах, ты это из-за моих слов «наш главный герой»? Ну, да я без всякой задней мысли, я просто употребил профессиональное выражение. Я ведь актер, ты не забыла?

– Актер? Ты хочешь сказать, настоящий?

– Не будем уклоняться от темы, золотко, свой альбом для газетных вырезок я тебе потом покажу. А сейчас мы займемся Люком Харрисоном, губернатором из Пенсильвании.

– Да. Я… Пожалуй, расскажу тебе о том, какой он, чтобы ты понял все остальное.

– Ради Бога.

– Прежде всего он один из самых богатых людей в штате, может быть, самый богатый. Ему принадлежат шахты, он имеет интерес в сталелитейном производстве, и его семья владеет землями в окрестностях Филадельфии с начала гражданской войны.

– Деньги и общественное положение?

– Да, было бы желание. Он, как выражаются в Филадельфии, «главная линия».

– Я знаю. В Нью-Йорке это называется, или прежде называлось, «четыреста семейств».

– Да. Но дело в том, что он все это унаследовал – и деньги, и положение, и все остальное. А он человек энергичный, сильный, он… его присутствие едва ли не пугает, до того в нем много энергии и жизненной силы.

– Выходит, ты с ним знакома? Она едва заметно улыбнулась, потом произнесла бесцветным голосом:

– Да.

– Хорошо, динамо-машина с деньгами и общественным положением, полученным по наследству. Такие люди обычно уходят в политику, чтобы избавиться от излишков энергии. Он может позволить себе быть либералом, поскольку с него все равно берут девяносто один процент подоходного налога, а сознание того, что он получит все на серебряном блюдечке, делает его несгибаемым борцом за счастье простых людей: повышение минимальных заработков, пособий по безработице, затрат на образование. Он помогает правительству решать эти задачи и делать мир лучше.

– Совершенно верно, – согласилась Элли. – Именно такой он человек.

– Вот тебе еще один пример, – сказал Грофилд. – В старые времена, когда власть переходила из рук в руки, она принадлежала то боссу партийной машины, то реформаторской группе. Тридцать лет – машине, два года – реформаторам, потом опять тридцать лет – машине, и так далее. Но теперь это кончилось. В наши дни власть переходит от экономистов к общественным деятелям. Готов спорить, что твой парень пошел по стопам того человека, который ставит себе в заслугу устройство бюджета штата.

Она улыбнулась, хотя и неохотно.

– Опять верно. А следующие выборы проиграл человеку, который обещал сократить штатный налог. Ты просто угадал, или тебе доводилось жить в Пенсильвании?

– На политику мне плевать, где бы я ни жил. Она интересует меня только в самом общем смысле. Вернемся к нашей истории?

– Да. – Она снова улыбнулась, на этот раз устало, и сказала:

– Ты даже не знаешь, как мне не хочется об этом говорить. Но раз уж приходится… Ради Бога, Алан, никогда никому этого не передавай.

– Честное бойскаутское.

– Ладно. Вернемся к губернатору Харрисону. Он пробыл у власти всего один срок, а затем попытался превратить выдвижение «любимого сына штата» в настоящую президентскую номинацию. Из этого ничего не вышло, и многие партийные боссы не на шутку на него разозлились, поэтому, когда он попробовал выдвинуть свою кандидатуру в сенаторы от Пенсильвании, дело не дошло даже до номинации.

– Со многих что-то требуют, но мало кого выбирают.

Это замечание, которое Грофилд отпустил, просто чтобы заполнить молчание, похоже, заинтересовало Элли.

– Ты так думаешь? Возможно, ты и прав. Может, в этом-то все и дело?

– У меня такое чувство, – сказал он, чтобы вернуть беседу в прежнее русло, – что губернатор Люк Харрисон не готов отойти от дел и по-прежнему добивается какой-то общественной должности. Мэр Филадельфии?

– О нет. Он слишком горд для этого, он не пойдет на понижение.

– Поэтому он переключил свои интересы из области политики куда-то еще.

– Не совсем. За последние несколько лет он ничего особенного не сделал. Он заправлял благотворительными фондами, занимался какой-то работой по линии ЮНЕСКО, недолго проработал советником в Вашингтоне, не делал ничего такого, что отнимало бы все его время, чему он мог бы отдать все свои силы. Ничего основательного.

– Судя по описанию, это пороховая бочка, – сказал Грофилд.

Элли кивнула.

– Да. Которая вот-вот взорвется.

– Теперь перейдем к тебе.

– Погоди. В дело замешаны и другие люди. Сын губернатора Харрисона, Боб. Ему двадцать девять лет, и вот уже восьмой год он служит пресс-секретарем при генерале Позосе.

Это имя она произнесла так, будто ожидала, что Грофилду оно знакомо, но это, разумеется, было не так.

– Генерал Позос? Не имел удовольствия.

– О-о, ты наверняка о нем слышал. Он диктатор Герреро.

– Я потрясен. В который уже раз.

– В самом деле? Это страна в Центральной Америке. Ты что, никогда о ней не слышал?

– Если и слышал, то не помню. Но ничего, я верю тебе на слово. Генерал Позос – диктатор Герреро. Его что, так и называют? Диктатор?

– О нет. Официально он «эль-президенте». Его выбрали еще в тысяча девятьсот тридцать седьмом году. А теперь, как только они подготовят Конституцию, состоятся новые выборы, и на смену временному правительству придет постоянное, демократическое.

– Он у власти с тридцать седьмого года?

– Да. Грофилд кивнул.

– Они не любят торопить события.

– Излишняя поспешность чревата потерями.

– Вот именно. Ладно, вернемся к делу. Пока что у нас фигурирует только бывший губернатор Пенсильвании Харрисон, полный энергии, но безработный человек. А при чем тут его сын?

– Пресс-секретарь. Это означает связи с общественностью. Он пытается сделать так, чтобы генерал получше выглядел в газетах, особенно в США.

– Минуточку. Его сын – сотрудник по связям с общественностью в Латинской Америке. Стало быть, теперь уже у нас два действующих лица, отец и сын.

– Три. Еще генерал Позос.

– О-о? Он тоже в этой труппе?

– На нем она и держится.

– Будем и дальше знакомиться с действующими лицами, или теперь пойдет сюжет?

– Еще одно действующее лицо, заслуживающее внимания. У генерала Позоса тоже есть сын, Хуан. Двадцати одного года от роду, он на выпускном курсе в университете Пенсильвании.

– Ага. Два сына поменялись странами.