Альфонс Доде - Короли в изгнании

Вся линия романа, связанная с Шифрой и Томом Льюисом, позволяет Доде показать парижское дно, предприимчивых авантюристов, которые порождены нравами современного капиталистического города. Но Доде вовсе не склонен объяснять случайными причинами провал замыслов Фредерики. Доде показывает, что поход в Иллирию заранее обречен на неудачу, ибо только кучка фанатиков может еще верить в возможность возрождения монархии там, где власть в свои руки взял народ.

Показав обреченность монархической идеи и трагедию ее защитников, писатель вводит в роман еще одну очень важную для него тему. Если жизнь в Париже вызвала в таких людях, как Христиан и принц Аксельский, только низменные инстинкты, то в Фредерике она пробудила человека. Несчастья преследовали ее до конца. По роковой случайности маленький Цара ранен в глаз, и ему грозит слепота. Теперь он никогда не сможет стать королем, хотя Христиан и отрекся от престола в его пользу. Это событие сокрушает Фредерику, но в ней просыпается мать, и все условности, связанные с ее положением, отступают перед большим человеческим чувством – любовью к сыну: «Бедный маленький Цара!.. Боже мой, да зачем ему царствовать!.. Только бы он был жив! Только бы он был жив!..»

Эту же человечность обретает и маленький Цара, у которого не было детства, который еще ни разу не был настоящим ребенком. Подобное же преображение происходит и с Элизе Меро. С грустью приходит он к выводу, что его проповедь монархических идей бесполезна. Но это разочарование открывает ему глаза на жизнь. В королеве он вдруг увидел женщину и глубоко ее полюбил. Чувству его не дано развиться, так как он виноват в ранении Цары и Фредерика изгоняет его. Но это чувство согревает его в момент близкой смерти.

После заслуженного успеха «Королей в изгнании» Доде вновь обратился к современному материалу в романе «Нума Руместан» (1881). На этот раз его заинтересовала политическая жизнь Третьей республики и люди, в ней участвующие. Самый факт обращения писателя к политическим проблемам весьма примечателен. Еще недавно в «Робере Эльмоне» он декларировал свое полное презрение к политике. Он писал: «О политика, я тебя ненавижу! Я тебя ненавижу, потому что ты груба, несправедлива, криклива, болтлива; потому что ты приносишь вред искусству и труду». Однако к восьмидесятым годам его отношение к «политике» меняется. Он живо интересуется борьбой политических партий, сближается с «умеренными» республиканцами. Он лично знает многих политических деятелей, и в частности Гамбетту, с которым познакомился еще в юношеские годы. Работа над романом облегчалась еще и тем, что Доде вновь возвращался к Провансу, делая героем произведения уроженца Апса, городка, который, по его словам, он составил «из частей Арля, Нима, Сент-Реми и Кавальона».

Жизнь Нумы Руместана показана как бы в двух планах: семейно-бытовом и политическом. Но и в личной жизни, и в политической он остается верен себе. Это неисправимый лгун, краснобай, позер, человек морально нечистоплотный, ловкий демагог. Нума обманывает жену, обманывает своих избирателей. У него нет никаких настоящих привязанностей, никаких твердых устоев. В политической области Нума двуличен, легко меняет убеждения. Но толпа идет за ним, так как верит его речам, его никогда не выполняемым обещаниям. Нума – пустоцвет. «Он думает только тогда, когда говорит». Ему ничего не стоит переметнуться от бонапартистов к легитимистам, от легитимистов к республиканцам.

Доде пытается объяснить многие черты Нумы Руместана его южным, провансальским происхождением. Но, как это не раз бывало в других произведениях Доде, художественная трактовка образа оказалась глубже первоначального авторского замысла. Нума Руместан – большое обобщение, образ-тип, в котором воплотились многие черты буржуазного политикана, стремящегося к личной популярности и карьере. Таким и вошел Нума в сознание многих поколений читателей.

Не менее злободневным оказался и следующий роман Доде, «Евангелистка» (1883). Становление Третьей республики происходило в трудных условиях сопротивления сил реакции. Среди республиканцев не было единства. Повсюду поднимали голову крайне правые элементы. Этим обстоятельством с успехом пользовались клерикалы, оживившие свою деятельность в семидесятых и даже восьмидесятых годах. Законы о роспуске ордена иезуитов, об отстранении духовенства от участия в народном образовании вызвали наступление деятелей католической церкви и различных сектантов. Доде откликнулся на эту борьбу и написал произведение, обличающее религиозный фанатизм. Героиня романа Элина Эпсен становится жертвой своих религиозных убеждений. Она попадает под влияние секты протестантов, руководимой Жанной Отман. Эта секта обладает огромными средствами и действует безнаказанно. Даже католическая церковь не в состоянии с ней бороться. Религиозный дурман превращает Элину в безвольное, болезненное существо. Она отказывается от радостей жизни, от жениха, от всего мирского. И даже тогда, когда луч правды озаряет ее потускневшее сознание, она не в силах уйти от преследующих ее фанатиков.

В 1886 году Поль Лафарг опубликовал статью о романе Доде «Сафо», статью остроумную, хлесткую, но не во всем справедливую. Известно, что талантливый критик-марксист не всегда был прав в своих оценках, что он вульгаризировал некоторые положения Маркса, упрощая творчество крупных художников, был запальчив в пылу споров. Статья о «Сафо» не являлась исключением. Лафарг назвал роман «буржуазным» и обвинил автора в том, что тот изобразил в своем произведении «идеал дешевой любовницы», иными словами, сомкнулся в своих взглядах со взглядами буржуа на проституцию.

Роман «Сафо» (опубликован в 1884 году) не свободен от недостатков, но написан он, конечно, не для того, чтобы пикантными подробностями пощекотать нервы буржуазных бездельников. У Доде, несомненно, были весьма серьезные и гуманные намерения. Он взял один из позорнейших фактов буржуазной действительности – проституцию, для того чтобы поведать читателю об унижениях и страданиях женщин, обреченных торговать своим телом.

В разработке этой темы у Доде были выдающиеся предшественники. В 1877 году Эдмон Гонкур опубликовал роман «Девка Элиза», но большая социальная тема свелась у него к проблемам физиологии. Элиза становится на путь проституции в силу особых патологических склонностей. В 1880 году вышел роман «Нана». Золя изобразил в нем нравы Второй империи, и образ куртизанки понадобился ему как некий символ, Нана – это вся Империя, продажная и распутная. Но еще раньше, в романе «Западня», Золя показал причины проституции, связав это явление с нищетой предместий Парижа, которые поставляют на рынок живой товар.