Джером Джером - Ангел, автор и другие. Беседы за чаем. Наблюдения Генри (сборник)
- Название:Ангел, автор и другие. Беседы за чаем. Наблюдения Генри (сборник)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Array Литагент «АСТ»
- Год:2011
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-074838-9, 978-5-271-38189-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Джером Джером - Ангел, автор и другие. Беседы за чаем. Наблюдения Генри (сборник) краткое содержание
Не веселый юморист, радующий читателя очередными приключениями «настоящих английских джентльменов», а мудрый, во многом опережающий свое время эссеист и сатирик.
Тонкий английский юмор Джерома сменяется язвительной иронией, веселье перемежается с грустью – и мы заново открываем для себя давно знакомого писателя.
Ангел, автор и другие. Беседы за чаем. Наблюдения Генри (сборник) - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Боже мой! – горестно воскликнула собеседница. – Я думала, это и есть Томпкинс. Он с готовностью принял приглашение.
Леди считала, что вежливость превыше всего, а потому наотрез отказалась сообщить новому знакомому, что приняла его за другого, более приятного обитателя пансионата. К несчастью, худшие опасения оправдались в полной мере. Путешествие Джонсон начал со ссоры с возницей, а весь путь посвятил рассуждениям о налоговой системе. Хозяину таверны поведал все, что думает о немецкой кухне, а потом потребовал открыть все окна. Один из членов нашей компании, немецкий студент, затянул песню «Германия, Германия превыше всего!», и в результате разгорелась жаркая дискуссия о месте чувства в литературе. Джонсон завершил спор резким осуждением тевтонского характера в целом. Мы не танцевали. Джонсон заявил, что, разумеется, может говорить только от своего имени, но лично он считает, что созерцание дам и мужчин средних лет, прыгающих в обнимку, словно малые дети, наводит на окружающих тоску. Несдержанное поведение естественно только для молодежи, так пусть молодые и веселятся. Лишь четверо из нашей компании могли с некоторой долей вероятности отнести себя к возрастной категории «до тридцати», но они сжалились над остальными и не стали демонстрировать собственное превосходство. Обратную дорогу Джонсон оживил глубокомысленным анализом полученного удовольствия, разобрав по пунктам, на чем именно основывались приятные впечатления и из каких конкретных компонентов состояли.
И что же? Желая узурпатору спокойной ночи, наша очаровательная хозяйка поблагодарила его точно в тех же выражениях, с какими обратилась бы к Томпкинсу – достойнейшему из достойных, чье безупречное чувство юмора и несомненная, безошибочная тактичность сделали бы день поистине незабываемым.
Каждый получил причитающееся по праву!
Мы дорого платим за стремление к искренности. Например, с некоторых пор окончательно утратили возможность с благодарностью принимать похвалы в свой адрес: признание просто обесценилось. Случается, люди крепко жмут мне руку и сообщают, что с удовольствием читают мои книги. Но теплые слова лишь раздражают. Не то чтобы я недооценивал комплименты – на подобное высокомерие не способен никто. Нет, я просто не верю, что собеседники говорят то, что думают. То же самое они сказали бы, не прочитав ни строчки из написанного тем автором, которому старательно льстят. Если я захожу к кому-нибудь домой и вижу, что на диване вверх обложкой лежит раскрытая книга, написать которую судьба приказала именно мне, то в мозгу немедленно зарождается подозрение. Вполне возможно, что накануне моего появления между хозяином и хозяйкой произошел следующий диалог:
– Не забудь, завтра должен прийти этот Дж…
– Завтра? Неужели нельзя было сказать пораньше?
– Говорил еще на прошлой неделе. Вечно ты все забываешь!
– Нет, не говорил. Я бы запомнила. Он что-то собой представляет?
– Ничего особенного. Всего лишь пишет книги.
– Какие книги? Хотя бы приличные?
– Разумеется, приличные. Иначе я бы его не пригласил. Сейчас эти люди ходят из гостиной в гостиную. Кстати, у нас найдется хоть одно из его сочинений?
– Вряд ли. Впрочем, надо посмотреть. Если бы сказал раньше, можно было бы заказать.
– Ничего, я как раз собираюсь в город. Заодно по дороге загляну и в книжный.
– Денег жалко. Может быть, лучше взять в библиотеке?
– Нет, давай купим. Так солиднее. Ничего, потом подарим кому-нибудь на день рождения.
С другой стороны, диалог мог звучать и иначе. Например, хозяйка вполне могла бы воскликнуть:
– О, как я рада, что он придет! Давно мечтала познакомиться!
Возможно, она с нетерпением ждала выхода моего нового романа и купила книгу едва ли не в день публикации. А теперь читает уже во второй раз, но отвлеклась и случайно забыла в любимом уголке дивана. Увы, привычка к лицемерию и осознание всеобщей неискренности свела все комплименты к пустым, ничего не значащим формулам. В одной гостиной меня увлекла в сторонку знакомая леди. Только что прибыл главный гость – маститый писатель.
– Скажите, – потребовала леди, – что он написал? Мне совсем некогда читать.
Я уже собрался ответить, как в разговор вклинился один заядлый шутник.
– «Монастырь и семейный очаг», – поведал он. – А еще «Адама Бида» (тому, кто случайно забыл, напоминаю: первое произведение принадлежит перу Чарлза Рида, а автор второго – Джордж Элиот).
Остряк хорошо знал мою собеседницу. Она отличалась добрым сердцем, но слегка сумбурным складом ума. В тот вечер известному сочинителю пришлось выслушать пространную хвалебную речь в адрес каждого из этих романов. Они оказались в числе тех немногих, которые она сумела прочитать, так что комплименты не потребовали особых усилий. Впоследствии леди призналась, что нашла литературного льва весьма приятным, но…
– Если не считать того, – добавила она со смехом, – что он слишком много о себе воображает. Представляете, заявил, что считает обе книги шедеврами англоязычной литературы.
Порой бывает полезно упомянуть имя автора. Некоторые этого никогда не делают, особенно если речь идет о театральных произведениях. Один уважаемый драматург рассказывал, что однажды повел приехавших из колонии друзей на пьесу собственного сочинения. После приятного обеда в хорошем ресторане гости выразили желание отправиться в театр, и он решил сделать сюрприз: утаил, что пьеса вышла из-под его собственного пера. Заглянуть в программку заядлые театралы не потрудились. По ходу действия выяснилось, что комедия не соответствует чувству юмора колониальных собратьев. В итоге первое действие они просидели в унынии, а едва занавес закрылся, нетерпеливо вскочили.
– Нет уж, с меня хватит! – воскликнул один из разочарованных ценителей.
– Пойдемте лучше в «Эмпайр», – предложил второй.
Драматургу ничего не оставалось, как покинуть зал вслед за друзьями. Он решил, что во всем виноват обед.
Один мой молодой приятель из хорошей семьи совершил мезальянс: женился на дочери канадского фермера – милой, искренней, невероятно хорошенькой девушке, один лишь изящный мизинчик которой вобрал в себя больше воли и характера, чем рассеяно в томных фигурах других молодых особ. Я встретился с молодым супругом примерно через три месяца после того, как пара вернулась в Лондон.
Выступать должны лишь те, у кого это хорошо получается
– Ну, – поинтересовался я, – и как тебе семейная жизнь?
– О, моя жена – самое очаровательное существо на свете, – ответил приятель. – У нее только один недостаток: верит всему, что говорят окружающие.
– Не волнуйся, это скоро пройдет, – утешил я.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: