Томас Прест - Зов крови

Он сразу же проинформировал главнокомандующего, и нам был дан приказ лезть через дыру. Для этого мы спешились и пошли пешком.

Когда мы подошли к стенам на несколько ярдов, нас накрыл шквал огня из всех видов оружия.

Но это нас не остановило, хотя и заставило поредеть наши ряды. Мы решились лезть через дыру. Это можно было делать только по одному. Шестеро из нас были сброшены замертво как сельдь. Наши люди сильно испугались. Они не возражали нападать все вместе, даже если умрут. Но они не хотели лезть в дыру по одному, чтобы каждого из лезущих пристреливали по очереди.

«Ура, парни! – сказал я. – Я попытаюсь, вперед. Быстро следуйте за мной».

Я поднялся и полез в дыру, несмотря на тысячи пуль. В меня попала только одна, она несколько сбрила мне усы.

Мы все пробрались внутрь. Вскоре за нами последовали другие полки. Через короткое время это место было нашим. Но мы были почти голые.

– О, Господи! Почему? – поинтересовалась Сюзан.

– Мы лезли через такие узкие места, что наша одежда рвалась на клочки.

– Господи!

– Но это правда, – сказал драгун, поднимаясь и выходя из кухни.

Через несколько мгновений за ним последовала Сюзан и Джек, после поворачивания жевательного табака и выплевывания табачного сока на пол, встал, подтянул штаны, предварительно сказав «пропади пропадом», и тоже вышел из кухни. Но он еще не сделал нескольких шагов, как увидел – о ужас – Сюзан в обьятиях драгуна, усатые губы которого больше чем один раз встретились с ее.

– Потопить корабль… – пробормотал Джек. – Плохо выглядящий пиратский вор.

Но Джек вскоре успокоился. Он подслушал назначение свидания и решил пойти на него самому, назло драгуну.

Приняв такое решение, он пошел на кухню, куда через некоторое время пришла Сюзан. Джек притворился, что он спит, и ничего ей не сказал, поскольку думал, что она в этом деле с драгуном повела себя плохо. Он решил заменить солдата.

Время пришло, и Джек встал на том месте, с которого мог засунуть драгуна в бочку для дождевой воды, если он откажется на замену.

Появился драгун. Он медленно и осторожно поднимался к окну Сюзан по стремянке.

– Стоп там, – сказал Джек, когда драгун поднялся до самого верха. – Что ты здесь делаешь?

– А что здесь делаешь ты? – поинтересовался драгун.

– Много чего, – ответил Джек, – но ты сюда не иди. Я все слышал и скажу тебе так: ты сюда не попадешь в любом случае.

– Но я…

– Не пытайся, или я утоплю тебя. Я это сделаю, ради всего хорошего поэтому лезь назад.

– Думаю, сначала это придется сделать тебе, – сказал драгун. – Я штурмовал и более опасные места. А здесь, я подозреваю, особой опасности нет.

Он полез вверх и вскоре натолкнулся на Джека, который обхватил его пояс, поднял и хотел бросить в бочку для дождевой воды. Однако он поскользнулся, драгун перевернул его, и Джек сам полетел в бочку.

Джек вошел в нее головой вперед, он стал брыкаться ногами и барахтаться. Если бы бочка для дождевой воды не была очень гнилой и не выплеснула много воды, была бы большая вероятность того, что Джек нашел в этой маленькой бочке свою водяную могилу.

Он стоял в бочке, прочищая глаза и дыхание после своего погружения.

Предложение Джека Прингла взять Андерсона на свадьбу.

Благодаря одному обстоятельству Джек вскоре успокоился после того, что произошло с ним. Он был очень рад, что никому из его знакомых не было известно о его неудаче.

Приятным вышеупомянутым обстоятельством, о котором мы упомянули, было получение письма от адмирала. Из самого факта написания такого послания Джеку можно было сделать вывод, что адмирал чувствовал себя без него плохо.

Письмо было следующего содержания:

«Джек, ты, мятежный негодяй. Твой отпуск закончился, и ты знаешь, что тебя ждет по возвращении на корабль. Но ты можешь оставаться там, где ты сейчас находишься, поскольку я еду к тебе.

В том месте, где ты остановился, будет свадьба какой-то странной рыбы барона Чего-то с кем-то еще. Но поскольку мы все приглашены, мы приедем в четверг, поэтому можешь ждать нас на топе мачты, если хочешь. Ты увидишь нас приплывающими на полных парусах.

Пока больше ничего тебе не скажу, бродяга».

– Какое нежное письмо, – сказал Джек. – Я знал, что старик без меня долго не сможет. Он настоящий старый ребенок, вот он кто. И если бы я за ним не следил, он был бы очень несчастен. Привет! Какая радость! Ты вернулся?

Эти последние слова были адресованы Джеймсу Андерсону, который в этот момент появился в доме старого моряка, куда он пошел сразу же после разговора с миссис Вильямс, во время которого ей удалось убедить его, что все его надежды по отношению к Хелен были полностью разрушены.

Выражение его лица было таким удрученным, что Джек Прингл сразу все понял и закричал:

– Выше нос, приятель. Думаю, теперь о своей возлюбленной ты можешь сказать, что она не лучше других.

– Действительно, – сказал Джеймс Андерсон, – уничтожены все надежды. В моей груди теперь нет ничего, кроме отчаяния. Я сразу поеду в Лондон, сделаю рапорт в адмиралтействе, поскольку обязан сделать это, а после этого не знаю, что будет со мной.

– Чушь, ерунда, – сказал Джек, – у меня есть для тебя новости. Мой старый адмирал, о котором я забочусь, получил приглашение на ту самую свадьбу твоей возлюбленной.

– Что? Разве это возможно? Ты имеешь в виду приглашение на свадьбу Хелен Вильямс и барона Штольмайера из Зальцбурга?

– Да. Я имею в виду именно это, ты не ошибся. Вот письмо, которое он написал мне. Можете его прочитать.

Джек передал письмо адмирала Джеймсу Андерсону, которое он прочитал с большим интересом, а когда закончил сказал:

– Мистер Прингл, мне в голову неожиданно пришла одна мысль…

– Опять начинаете, – сказал Джек. – Я же уже просил не называть меня мистером Принглом. Я не могу этого терпеть. Называйте меня Джеком. А теперь говорите про свою неожиданно пришедшую мысль.

– Хорошо, Джек. Вот моя внезапно пришедшая мысль. Можно убедить вашего адмирала взять меня на свадьбу, я постараюсь изменить внешность, чтобы меня не узнали. Я хочу в последний раз взглянуть на ту, кого я люблю, прежде чем она невозвратимо станет женой другого.

– Если вы этого хотите, – сказал Джек, – это будет сделано. Я ручаюсь, что адмирал не будет возражать. А что касается Баннервортов, они хорошие люди и сделают все возможное, чтобы помочь любому человеку, я в этом уверен.

– Я буду считать это большим одолжением. Несмотря на то что я чувствую, что мои надежды разрушены, и не надеюсь на чудо от простого созерцания ее своими глазами, я все еще желаю посмотреть на нее: может быть, в чертах ее лица будет сожаление, если она еще не полностью забыла о прошлом.